В его глазах смерть.

Глава 3. Герой или злодей?

Когда я проснулась, уже светало. Голова болела, я нащупала синяк... На мне все еще был плащ Кирилла, одна туфля была где-то потеряна, рядом послышались рыдания. Я огляделась.

Рядом со мной было около двух десятков молодых девушек в разной степени истерии. Некоторые из них были избиты, на многих была разорвана одежда, и не стоило большого труда догадаться, при каких обстоятельствах они получили эти увечья. Мы находились перед административным корпусом. Местом, в котором я раньше работала. Во дворе сновали солдаты, кто-то тащил пленников, кто-то — оружие, кто-то курил, кто-то пил. В беспорядке были припаркованы армейские автомобили. Царило абсолютное спокойствие. Словно не они несколько часов назад сожгли мой дом дотла. От бессильной злобы я сжала руки в кулаки и почувствовала, как ногти впились в ладони.

Мы были заперты в импровизированной клетке. Это был плетеный железной проволокой прицеп одного из грузовиков, рядом расхаживали солдаты с оружием, охраняя нас. По всей видимости, нас собирались отвести в Федерацию и продать в рабство.

Вдали показались знакомые лица. Неспешной походкой двигался Бородатый из дома Управителя вместе с Кириллом, за ними шел следом парень с ирокезом, Зик, вспомнив его слова про игрушку, я поспешно отвернулась и постаралась максимально спрятаться за бортик автомобиля, надеясь, что он меня не заметил. Он видел меня только ночью и с лица, поэтому шанс что он узнает меня был ничтожно мал, тем не менее рисковать не хотелось. Чувство самосохранения, которое дремало до этого момента, отчаянно завопило о том, что нужно опасаться.

— Как ты мог упустить ту девку, — послушался писклявый голос парня с ирокезом.

— Найдешь другую, — послышался знакомый голос Кирилла.

— Ты можешь только о бабах думать, Зик, — послышался третий голос.

— Бабы милые. Они смешно скулят, когда отрезаешь что-нибудь от них, — рассмеялся Зик.

Холодок пробежался вдоль моего позвоночника. Что он сказал? Отрезаешь? Надеюсь, он говорил о волосах. Они прошли мимо и их голоса стали стихать.

Мои сокамерницы с интересом разглядывали из грузовика удаляющуюся троицу. Одна блондинка с размазанной помадой, даже постаралась состроить им глазки. Женщина — валюта, которая котируется всегда.