Пэйтон.
Утро выдалось паршивым. Хоть и наступило гораздо позже полудня. Уснуть удалось только на рассвете. Чертова сестричка опять вскрыла мне нервы. И на этот раз куда сильнее, чем обычно. Хотя в последнее время она словно вознамерилась побить какой-то собственный рекорд и бесит меня с каждым днем все больше и больше. Впрочем, не только бесит. Когда я со злости впечатал ее в стенку, в штанах стало тесно. Пришлось срочно ретироваться и долго остывать под холодным душем. До озноба и стука зубов. Да твою ж...
Я выскочил из кровати, долго плескал в лицо ледяной водой. Ни хрена не помогало. Хотел было встать под холодный душ как вчера, но из спальни донесся звук телефона. Как вовремя! Я даже не сомневался в том, кто это будет. Сиерра. Она считала своим святым долгом желать мне доброго утра. И делала это с завидным упорством, как будто опасалась, что если в какой-то день она мне не позвонит, я напрочь ее забуду, выброшу из головы и даже не узнаю при встрече. Когда-то мне это льстило. Но теперь начинает раздражать. Видимо, я шел слишком медленно, потому что телефон замолчал. Но не прошло и несколько секунд, как завопил снова. Сиерра настойчива. На экране сиял ее анфас, изрядно улучшенный инстафильтрами. Что за глупость? Я ведь видел ее настоящую каждый день, но она капризничала до тех пор, пока я не согласился поставить именно это фото. Только сейчас я представлял ее не такой. А зареванной всклокоченной, с огромными багровыми пятнами на щеках и с расползающимся синяком на скуле. Почему-то подумалось совершенно отстранённо, что зареванные брюнетки то еще зрелище. Кэтрин плакала иначе. Огромные глазищи, наполненные слезами, казались еще больше. Она не выглядела жалкой или некрасивой, в ее лице словно появлялось что-то детское ее хотелось утешить, обнять, а еще в мясо разбить физиономию тому, кто заставил ее плакать.
Я так и сделал тогда, после выпускного. Отвез ее домой и уехал. Но, только не за Сиеррой. Она начисто вылетела у меня из головы. Отыскал Джея и набил ему морду еще раз, вроде как для профилактики. А на самом деле, чтобы хоть куда-то деть нечеловеческую ярость, которая сжигала изнутри. Вот только в следующий раз уродом, который заставил плакать Кэт, был я сам. - Пэ-э-эйтон, ми-и-илый, - пропела в трубку Сиерра. - Ты очень долго спишь. Просыпайся скорее, я хочу к тебе заехать.
Заехать? Вот уж нет. Не хватало еще, чтобы они с Кэт снова сцепились, как две кошки.
- Не стоит, - сказал я, - увидимся в кафе.
- Но в кафе... - она так тянула слова, что мне до смерти захотелось поставить этот разговор на ускоренную перемотку, - в кафе я не смогу показать тебе свое новое белье. А оно потряса-а-ающее.
Сиерра в новом белье?.. А потом без него... В конце концов далеко не факт, что они с Кэт столкнутся. Картинка, которую я представил, была чертовски заманчивой. Но в голосе Сиерры, в ее нарочито сексуальном тоне проскальзывало что-то фальшивое. И это сразу отбило охоту любоваться ее бельем.
- Давай встретимся в кафе, - сказал я твёрдо. И Сиерра со вздохом согласилась. Она всегда соглашалась. И это было чертовски скучно.
