Пять подонков сходят с ума от ревности ко мне

69

Именно «раскрашенное здание летит к облакам в Нанпу, а красный занавес катится под дождем на западной горе в сумерках» — такая фраза была наиболее точной характеристикой императорского дворца.

Императорский дворец и без того был богат и красив, но теперь стал еще прекраснее.

Даже в центральном зале, где всегда было холодно, было больше пения птиц и аромат цветов.

Принц и тайфу, находившиеся далеко в Федерации, услышали об этом инциденте и вернулись в империю, чтобы увидеть это своими глазами.

У них двоих остались очень сильные воспоминания о холоде центрального зала. Это место казалось построенным из стальных стержней, а самым благородным цветом была ртуть. Было очень холодно, как и многолетнее одиночество императора.

Однако это одиночество было нарушено.

Пришло известие, что император завербовал красавицу, очень похожую на бывшую императрицу, и теперь он пользуется большим благосклонностью.

Когда они впервые получили эту новость, и наследный принц, и император Тайфу усмехнулись: «Это невозможно, абсолютно невозможно».

Учитывая способности императора, если он действительно хотел красавицу, похожую на бывшую императрицу, зачем ему ждать, пока дети станут взрослыми?

Кроме того, принц и тайфу, знавшие историю Тан-Тана, знали, что император вообще не любил первую императрицу, не говоря уже о том, чтобы любить кого-то, кто был похож на замену первой императрицы.

Поэтому вначале они не восприняли эту информацию всерьез.

Ситуация изменилась благодаря ошеломляющему известию от придворных в этот день: «Император хранит красавицу в центральном зале».

Первой реакцией принца и тайфу было: невозможно, абсолютно невозможно!

Как все знали, в центральном зале живых людей не было — сам император не был живым человеком.

Даже если раньше у них и была любимая наложница, они жили на астероиде далеко от центрального зала. Император не оказывал истинных милостей, а может ли эта неведомая красавица жить в центральном зале?

Наследный принц спросил по видеосвязи: «Вы уверены?»

Министр не осмелился подтвердить, но сказал: «Не смею. Никто не может быть уверен в том, что происходит в центральном зале».