Близнецы от врага. Чужая тайна

21

Вечером. Чонгук
Близнецы спят. Мгновенно вырубились после насыщенного событиями дня. Лисе даже укладывать их не пришлось. Забрались в постель прямо в одежде и уснули.
Мои дети. Непривычно. Но надо вживаться в новую для меня роль. И как можно быстрее.
Прикрываю дверь в спальню и, стараясь не шуметь, аккуратно отхожу.
На кухне горит свет. Бреду туда, надеясь застать Лисëнка.
Она стоит у открытого окна. Сквозняк играет ее платиновыми локонами. И зачем только волосы испортила краской? Тоже Техëн приказал?
Яростно сжимаю кулаки. Урод. «Ширму» он себе захотел? Допустим. Ломать-то девчонку зачем? Хорошо хоть я смог вырвать птичку из его лап. Не отдам больше. Никому.
Лиса пока не сказала, чего от нее хотел Ким. И как запугивал.
Мы вообще толком не разговаривали сегодня. А надо бы…
Резкий порыв ветра влетает в окно и заставляет Лису поежиться. Холодно. Простудится, глупая.
Возвращаюсь в гостиную, стягиваю плед с дивана и опять иду к ней. Накрываю маленькие плечи, слегка проводя по ним руками через шерстяную ткань.
Лиса вздрагивает. Чуть поворачивает голову, но в глаза мне не смотрит. Напрягается, готова иголки выпустить. Однако в плед кутается: замерзла все-таки.
Не обронив ни слова, становлюсь рядом. Смотрю перед собой, ничего не различая во тьме за окном, и складываю руки в карманы брюк. Иначе сорвусь. Схвачу птичку и сожму в объятиях, после чего она лишь сильнее отдалится. Вот такой парадокс.
Стоим некоторое время в полнейшей тишине. Я даже слышу сбивчивое дыхание Лисы. Не знаю, как вести себя с ней. Она не такая, как пять лет назад. Сейчас птичка повзрослевшая, разочарованная. Сломленная. И я тоже приложил к этому руку. Когда бросил ее, перепутав с двойником. Все еще не решился Лисе рассказать об этом. Не знаю, как. Только хуже сделаю идиотским откровением.
Да и сама птичка странно себя ведет. Твердит о каких-то деньгах, аборте. Я бы никогда не поступил с ней подобным образом. Тем более, если бы о беременности пять лет назад узнал.
Если бы…
Поговорить бы нам. Обо всем, что случилось. Но чувствую, что не сегодня. Разрушим и без того хрупкое перемирие.Однако затянувшееся молчание убивает. К счастью, Лиса прерывает его первой.
— Мальчикам няню новую поищу, - произносит спокойно. – В детсад я их пока водить не буду. Боюсь, Техëн заберет, - ковыряет пальчиками оборку пледа. - Пусть дома побудут, хорошо?
Дома… Правильно, птичка, здесь ваш дом. Рядом со мной.
— Да, конечно, - спохватываюсь я. – Кстати, есть у меня няня на примете. Бабуля знакомая. Соседка…
— Знаешь, с близнецами сложно. Они каждую няню через огонь и воду проводят, - на мгновение наши взгляды пересекаются. – Хотя… Ты в курсе уже, - выдает Лиса слабый смешок.
— Поверь мне, она справится, - убеждаю птичку. – Бабуля советской закалки, всю жизнь воспитателем проработала. Опаснее спецслужб. Мимо нее ни одна шалость не пройдет.
Лиса улыбается почти незаметно. Понимаю это по дрогнувшим уголкам ее пухлых губ. И за простую улыбку я душу продать готов.
Вновь неловкая пауза.
Судорожный вздох – и Лиса поворачивает ко мне голову.
— Мне завтра к следователю нужно, - произносит печально. – Отвезешь?
Крохотная победа. Ведь я только рад быть ей хоть чем-то полезным.
— Кхм, да, конечно, - откашливаюсь нервно. – Отвезу, привезу. Прослежу, чтобы не обидел никто.
Осмелев, придвигаюсь ближе, становлюсь вполоборота, опираясь одной рукой об подоконник. Вторую протягиваю к Лисëнку, провожу подушечками пальцев по волосам и бережно убираю за ушко выбившиеся пряди.
— Со мной ты в безопасности, маленькая, - говорю искренне.
Не верит. И тем не менее, почти невесомо касается пальчиками моей кисти. Аккуратно кладет свою ладошку поверх моей. Опускает глаза, вмиг покраснев, и губы кусает, думая о чем-то своем.
Плохо.
Ее невинного жеста хватает, чтобы сорвать мой стоп-кран.
Перехватываю тонкое запястье, дергаю на себя. Заключаю Лису в объятия. И вгрызаюсь в ее мягкие губы. Дурею, когда она отвечает на поцелуй. Сначала осторожно, а потом все более страстно.
Моя, черт возьми.
Кладу руки на осиную талию, сжимаю жадно. Разворачиваю Лису спиной к окну и усаживаю на подоконник. Держу крепко, чтобы не свалилась вниз. Впечатываю в себя ее трепещущее тело.
Зверею. Отпускаю свои желания.
До тех пор, пока птичка не начинает брыкаться. Черт, перегнул палку. Зря.— Чонгук, - сурово смотрит на меня. – Давай проясним один момент, - соскакивает с подоконника. – Ты вчера не со мной переспал, а с двойником. Я была с Техëном и близнецами в это время…
Поправляет сбившийся с плеч плед. Прячется в него от меня.
— Что? – хриплю недоуменно. – Откуда ты?.. – мрачнею.
— Значит, я права… Понятно, - шепчет срывающимся голосом.
Толкает меня плечом и направляется к двери.
Да что тебе понятно, невыносимая!
Останавливаю ее на пороге и притягиваю к себе.
— Откуда ты вообще узнала о двойнике? – допытываюсь я.
— Хëн видео показал с камеры наблюдения, установленной в твоем подъезде. Ему Пак прислал, - сообщает, всхлипывая. – Так что я все видела, Чон, - обиженно надувает губы.
Записываю эту информацию на подкорку. Кима, Пак… Подозрительно как-то. Позже с Намджуном разберемся.
— Не спал я с ней, - рычу недовольно. – Сразу понял, что это не ты.
Допустим, не сразу, а уже на моменте откровенных поцелуев. Но если буду вдаваться в детали, только все испорчу.— Правда? – Лиса смотрит на меня исподлобья. – Кто она?
— Момо, - вспоминаю имя.
— Момо? Что-то знакомое, - морщит носик. – И кто такая эта Момо?
— Подозреваю, что твоя сестра-близняшка. Намджун проверяет сейчас, - выдаю честно. - Это она тебя в отеле подставила и… - вовремя осекаюсь, едва не сболтнув лишнее. Молчу о клубе пять лет назад. Рано.
— Сестра? Моя? Родная? – каждое слово с надрывом.
Лазурные глаза наполняются слезами. Губки трогает блаженная улыбка.
О нет, плохой знак. Маленькая наивная птичка так и не поняла, что возле нее кружат падальщики.
— Это все, что ты услышала? Подставляет она тебя! Понимаешь? – пытаюсь достучаться, но тщетно.
— Я думала, у меня никого нет. А оказывается, сестра…
Я у тебя есть, птичка! И намерен защищать от тварей типа твоей «сестры».
Вслух я, конечно же, произношу совсем иное.
— Поздно, Лисп. И холодно. Иди к мальчикам, - говорю убедительно.
Она распахивает ротик, чтобы спросить что-то еще, но спотыкается о мой хмурый взгляд. И стискивает губы.Буквально заталкиваю ее в комнату к близнецам. Устало опираюсь спиной о закрытую дверь.
Вот что теперь с Лисойделать? На ключ запирать? Пойдет же сестру родную искать. А если та стерва сама появится?
Зря вообще сказал. Надо было сначала двойника найти и в полицию сдать.
***
На следующий день
Лаоиса
Несколько часов безрезультатной беседы со следователем – и я, наконец, покидаю отделение полиции. Выйдя на крыльцо, полной грудью вдыхаю свежий воздух, открываюсь сильному порыву ветра, желая, чтобы он стер с меня запахи ненавистного помещения.
На секунду устало прикрываю глаза, а когда распахиваю, то цепляюсь взглядом за машину Чона на парковке. Несмотря на отвратительную погоду, мне вдруг становится тепло. Что-то согревает изнутри.
Непривычно, когда меня ждут.
Делаю пару шагов. Из автомобиля выходит Гук и стремительно направляется ко мне.
— Что с телефоном, птичка? – выдает вместо приветствия. – Вне зоны доступа.
— Ммм, у меня его нет, - пожимаю плечами. – У Техëна вчера забыла.
— Ясно. Хрен с ним, новый купим. И сим-карту с другим номером, - чеканит Чон.
– Мне нужно, чтобы ты на связи была, когда меня нет рядом, - добавляет нервно.
Ошеломленно хлопаю ресницами и дар речи теряю от его тона. Пользуясь моментом, он берет меня за руку, увлекая за собой.
— Как все прошло? – спрашивает уже мягче.
— Никак, - вздыхаю протяжно. – Мне суд грозит. Чонгук, если меня… - продолжение фразы застревает в горле.
— Никаких «если», - прерывает. – Мы с Намджуном над этим работаем. Найдем двойника – и все решится, - останавливаемся возле машины.
— Когда найдете… - мнусь неуверенно. – Я могу с ней поговорить?
Вместо ответа Чонгук распахивает пассажирскую дверь.
— О, мам, наконец-то! – восклицают близнецы с заднего сидения.
— И вам привет, - улыбаюсь тепло.
— Мы запарились ждать! – жалуется Хëнджин.
— Я попу отсидел, - фыркает Феликс.
— Мальчики, выбирайте выражения! – осаждаю разбаловавшихся детей.
Сажусь в машину и обращаю все внимание на них. Видимо, на это и рассчитывал Чон. Но отступать я не намерена: мы еще вернемся к разговору о моей возможной сестре.
— Чонгук, теперь в кафе? – неожиданно заявляют Феликс и Хëнджин.
— Какое кафе? – спорю я.
– Чонгук? – недовольно свожу брови.
— Выигрывает большинство, птичка, смирись, - лукаво подмигивает мне, а потом кивает близнецам.
Мои возмущения тонут в радостных воплях ребят.
***
Через полчаса мы оказываемся в кондитерской. Близнецы бегают по игровой зоне, намереваясь разнести ее в пух и прах. Мы с Чонгуком сидим за столиком. Я потягиваю молочный коктейль, он задумчиво наблюдает за детьми.
Все выглядит по-семейному. За одним исключением. Мы не семья.
Словно вспомнив о чем-то, Чон запускает руку во внутренний карман пиджака – и протягивает мне два билета.
— Что это? – принимаю машинально.
— Опера. Название сама читай, я не выговорю, - тянет насмешливо.
— «Лючия ди Ламмермур», - пробегаю глазами. – Символично, - кручу билеты в руках, собираясь отказаться.
— Мы так и не успели сходить. Тогда, - намекает на наше прошлое.
— Ты не хотел, - поправляю его. – Потому что опера – это «долго и нудно», - закатываю глаза, цитируя его слова.
— Что ж, сейчас опера очень кстати. Тебе нужно отвлечься, - раскрывает меню. – А мне выспаться, - добавляет нарочито серьезным тоном.
Пару секунд изучаю его невозмутимое лицо, а потом тихо хихикаю. Чон неисправим. Такой же, как пять лет назад.
«И предаст, скорее всего, так же», - злобно цедит внутренний голос.
Встречаемся с Алексом взглядами. Не выдерживаю первой, опускаю глаза.
— Спасибо, конечно, но… - кладу билеты на стол.
— «Но» не принимаются, - качает головой. – Мне пришлось отца подключить, чтобы достать билеты на вечер. А я терпеть не могу обращаться к нему за помощью, - бубнит себе под нос.
От упоминания семьи Чонов мне становится не по себе. Но я отгоняю свои страхи. Пять лет прошло. Они давно забыли о моем существовании.
Однако я все помню.
Напряженно смотрю на Чонгука. Собираюсь возразить, а он, кажется, хочет спросить что-то, но к нам подбегают Хëнджин и Феликс. Довольно усаживаются за столик и принимаются уплетать свои пирожные.
Мы с Чонгуком замираем.
Очередная молчаливая перестрелка взглядами – и временное перемирие. Мы не будем выяснять отношения при детях. Пусть близнецы чувствуют себя свободными и по-настоящему счастливыми.