В огромном зале, поражавшем входящих своими размерами, горел яркий свет. Сотни свечей расставлены по периметру помещения в несколько рядов и кажется, что попадаешь не в тронный зал, а в самый центр пожарища, если не пекла. Огни ослепляли комнату, и грели невероятно одинокого человека, сидевшего посреди этой непозволительной роскоши. Согревали его не только свечи, но и три кисэн, которые ластились вокруг золотого трона. Одна кисэн, бета, сидела на коленях правителя и гладила впалую худую грудь, второй омега стоял сзади и разминал плечи и шею, оставляя нежные поцелуи-бабочки у линии роста волос, на скуле, ключицах, а еще один омега старательно вылизывал ствол полового члена после того, как минутами ранее король Мин оросил его лицо, а тот не успел проглотить все до капли.
Откинувшись на спинку трона, государь Мин Юнги блаженно проводил свой обычный вечер, коих он в последнее время уже не считал. В его гареме подобрались неплохие кисэн, еще одну японочку он купил совсем недавно, но эти трое — его любимые. Пресытившись ласками, король только щелкнул пальцами и полуобнаженные наложники, быстро подобрав одежды, исчезли через дальнюю дверь, ведущую по лабиринтам дворца в комнаты, где они жили.
Зажженный свет играл на отшлифованных до блеска подлокотниках, занавесках, расшитых золотой нитью, потолке с вкраплениями янтаря, создавая дополнительное желтоватое свечение. Юнги казалось, что в этом желтом калейдоскопе его шрам почти не видно, поэтому евнухи зажигали по его приказу как можно больше свечей. А вот при дневном освещении грубый рубец казался уродливой серой бороздой, располосовавшей его жизнь на «до» и «после» встречи с королем Силлы. И если жизнь «до» была наполнена светлыми мечтами и надеждам на будущее, то жизнь «после» приобрела тускло-серый оттенок, как и сама кожа возле шрама. Юнги и свыкся, и нет — одна его часть ненавидела себя обезображенного и хотела реванша, а вторая твердила о том, что время мести Чонгуку еще не пришло. Положив на весы обе, Юнги понял, что чаши равны. А это значит — не нужно принимать скоропалительных решений. Все равно одна из них перевесит, нужно только подождать.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Illecebra. Соблазн
FanfictionНаибольший соблазн преступления заключается в расчете на безнаказанность. Maxima illecebra est peccandi impunitatis spes.