Illecebra. Соблазн

Я слишком люблю звезды, чтобы бояться ночи

Возвращение в Силлу для Чимина, как нож по сердцу. Минуты, в которые он видел Юнги, надолго залегли в его памяти. Паланкин с наложниками в том же составе следовал назад, только единственное отличие этой поездки — постоянное присутствие Чонгука рядом. Чимин запах крови чувствовал так, что ноздри раздувались, а липкий страх уже промочил ханбок по всей спине. Грубый голос короля Силлы разносился по всей округе, пока они медленно катились по запыленным дорогам. Боялся ли Чимин? Да, пожалуй. Только идиот не боится чудовища. Голос его стоял в ушах принца Пакче ежеминутно, он окутывал, словно коконом, но иногда Паку казалось, что даже успокаивал, и сейчас Чимин заснет, как в детстве на коленях у матери.

Высовывать нос наружу было очень опасно, но Чимин категорически нуждался в свежем воздухе, иначе мог задохнуться. Усталыми глазами Пак обвел своих попутчиц и заметил, что кисэн болтали между собой, улыбались, что-то живо обсуждали. У Чимина моментально создалось впечатление, что он не в себе. Этого не могло быть — вокруг него были нормальные жизнерадостные люди, и только он видел дьявола. Наверное, так сходят с ума, и Пак даже с радостью готов признать, что это произошло. Омега откинулся на спинку кресла и улыбнулся сам себе, а потом начал громко смеяться. Нет, он точно в порядке — рехнулись все остальные. Как же они не видят, что служат злу? Король Чон — олицетворение всего ужасного, что только существовало на этой земле.

Пак — нормальный. Он просто видел все по-другому. Он видел зло и добро. От добра его только что забрали. Оторвали с кровью еще тогда, при нападении на родной дом. Закрыв глаза, Чимин нашел в себе силы вспомнить все, что произошло в тот день. Покатившаяся к его ногам голова матери с вмиг остекленевшими глазами виделась, как сейчас. От нахлынувших воспоминаний он зажмурил веки, стараясь смежить их до боли, и забиться в уголок паланкина. Пак подтянул к себе ноги и отодвинулся от чего-то невидимого для всех. Кисэн в паланкине перепугались его поведения, смотря друг на друга.

 — В него злой дух вселился? — дрожащим голосом спросила одна. Шок на лице остальных только подтверждал — с Паком творилось что-то неладное.

 Паланкин мерно раскачивался, следуя по горячей дороге. Температура воздуха на улице повышалась, но внутри атмосфера накалялась жарче всего. Кисэн старались удержать наследного принца, бившегося в истерике, но боялись прикоснуться к нему, чтобы не разгневать духов еще больше. Одна из наложниц осмелилась взять его за руки, но Чимина затрясло, как при параличе — кисти мелко-мелко подрагивали, отталкивая чужие прикосновения. Пак, не открывая глаза, начал кричать и толкаться ногами, но, скрученный тремя наложниками, быстро ослабел и только истерично плакал или смеялся — понять сложно. Кисэн, испугавшись гнева правителя Силлы, пытались утихомирить принца Пакче, но от чуткого уха короля шум внутри паланкина скрыть не удалось.