Три раза замужем за соленой рыбой

Глава 101

Когда Лу Ваньчэн умер от болезни, Линь Цинюй не плакал; когда Цзян Син вернулся, он не плакал; когда он прощался с Гу Фучжоу, он все еще не плакал. Теперь, воссоединившись после долгого отсутствия с душой Цзян Сина в этом сне, он плакал.

Все во сне было настолько реальным, что Цзян Син все еще чувствовал биение сердца в своей груди. Пустой и одинокий дворец, свитки на столе, стойкий аромат чернил и мерцающий свет лампы. Слезы Линь Циню падали капля за каплей, словно ударяя его в сердце.

Он видел, как Линь Цинюй сдерживал слезы с покрасневшими глазами, но он никогда не видел его таким — не хмурящимся, не рыдающим, просто смотрящим на него и беззвучно плачущим.

Тело Цзян Сина пронзила сильная боль. Это было хуже, чем умереть от болезни, хуже, чем быть отравленным ядом, даже хуже, чем получить тысячу стрел, пронзающих его сердце.

Это было так больно, что ему хотелось плакать.

Но он не мог. Если бы он тоже заплакал, кто бы успокоил его Линь Циню? Он не мог расплакаться перед Линь Циню. Это было бы совсем не круто.

Цзян Син улыбнулся, сдерживая слезы. "В чем дело, малыш? Мы наконец-то увидели друг друга, почему ты плачешь? Тебе не нравится моя первоначальная внешность?"

Линь Цинюй молча посмотрел на него. Спустя долгое время он покачал головой, обхватив лицо ладонями Цзян Сина.

Вытирая слезы Линь Циню своими гладкими и тонкими кончиками пальцев, Цзян Син сказал: "Я очень рад, что вижу тебя в моем первоначальном виде. Я надеюсь, что ты тоже сможешь немного взбодриться".

Во время их последней встречи он не хотел огорчать Линь Циню.

Линь Цинюй, казалось, понял его намерения. Также, казалось, пытаясь убедить самого себя, он сказал ошеломленным голосом: "Ты вернулся, потому что я скучал по тебе?"

"Верно. Разве не говорят, что то, о чем ты думаешь утром, тебе снится ночью?" Цзян Син мягко сказала: "Поскольку ты скучаешь по мне, естественно, я буду тебе сниться".

...Но почему пришел не Гу Фучжоу, а ты?

Он так старался вспомнить внешность Цзян Сина, но совсем не мог вспомнить молодого человека, стоящего перед ним, настолько живым — его фигура отражалась в зрачках, ладонь, держащая его щеку, была теплой; каждая деталь была идеальной и в самый раз.