Банн, молодой и очень любящий свою работу патологоанатом. Однажды, он принимает решение уехать в провинцию, после того, как его бросила девушка, где вырос из Бангкока, получив там работу единственного патологоанатома и по совместительству судмедэксп...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
POV Банн
Я провел много часов, сидя перед компьютером, просматривая фотографии тела Пэда, сделанные до его вскрытия. Я просмотрел каждую фотографию, и прочитал все записи моего коллеги, судмедэксперта, проводившего вскрытие.
Я искал даже самую маленькую и, казалось бы, незначительную деталь, которую, возможно, мой друг мог упустить из виду, все, что могло помочь мне установить причину смерти Пэда: аномальное пятно на теле, едва заметное черепное отверстие. Я проверил каждое слово, написанное в отчете, о том, что было сделано в результате исследования грудной клетки, живота, сердца, рук и ног.
Я в изнеможении откинулся на спинку стула и закрыл глаза, пытаясь сделать небольшую передышку, прежде чем продолжить. Я был в той же гостинице, где раньше укрывался, в полной тишине, отличное место, когда хотелось работать с максимальной концентрацией.
Если гипотеза Буна была верна, то ключом к раскрытию дела, безусловно, было содержание того звонка, найденного в истории чатов Пэда. Эта загадочная женщина, должно быть, попросила моего друга тайно встретиться с единственной целью — отравить его.
Но кто мог хотеть смерти Пэда?
Если подумать, как только мы узнаем, каким бессердечным и ублюдочным бабником он был, каждая женщина на земле может стать вполне заслуживающей доверия подозреваемой. С другой стороны, не должно было быть так легко найти человека, который действительно был готов кого-то убить, и Пэду определенно очень не повезло встретить сумасшедшего психопата, который решил, что если он не принадлежал ей, то и не принадлежал бы никому другому.
Когда психологический профиль идеальной женщины, о которой идет речь, ожил в моем сознании, образ Джанеджиры возник как вспышка: печальная и жалкая женщина, которую сначала жестоко убили, а затем повесили в собственной ванной. Внезапно я начал вспоминать, когда впервые увидел тело этой женщины. В тот же день я впервые встретил Тана. Его высокая фигура выделялась среди всех этих людей. Его поза, а главное лицо, казалось, не выражало никаких эмоций, что сразу заставило меня заподозрить в нем убийцу или его сообщника. Затем я вспомнил сестру Джанеджиры и ее реакцию, как она разрыдалась и как начала вырываться, увидев сестру, пока не оказалась на грани обморока.
