Шёпот змей

убей меня,исцели меня

Нефритовые узоры на стенах переплетаются с черными иероглифами, изумрудными тенями выплясывая на мраморных колоннах. Губительное шипение змей, ползающих по корягам внутри кристальных стекол, обжигающих мертвенными желтыми глазами с вертикальными зрачками, вестниками грядущих гроз и смертей. Привкус горького гаванского табака и ядовитых веществ вводится внутривенно, смешиваясь с кровью и отравляя ее чистой грязью.

Тусклое сияние цвета темной бирюзы отражается на бледной коже, дрожащей от стальной хватки в волосах. От длинных пальцев, норовящих вырвать клочок светлых прядей и сердце целиком, разрезав его на куски и скормив голодным рептилиям, внимательно наблюдающим за ними.

За его распятием под ногами зверя, нависшего палачом над городом и его семьей.

Чонгук не в силах сделать и вдоха от того, насколько грубо чужая ладонь вжимает его лицом в пах. Он ощущает кожей щек и губ плотную ткань черных брюк альфы, крупные, готовые лопнуть вены на жилистых руках, смердящих кровью. Пряжка кожаного ремня давит на висок, будто бы протыкая мышцы и вгрызаясь в черепные кости.

Он перед ним на коленях, в самом унизительном из положений, в самом непростительном из мест.

Выдох с примесью дыма и яда.

Тэхен отшвыривает его от себя и смеряет долгим взглядом, пропитанным отвращением. Чонгук сидит на коленях и пытается отдышаться, скребя ногтями холодную зеленую плитку и цепляет маску, сквозь трещины которой видны его уязвимые места. Взор из-под густых ресниц дерзок и враждебен, уничтожает без единой пули и орудия.

— Грязное животное! — дерет глотку Чонгук, резко поднимаясь на ноги. Тряска в коленях переходит в пятнистые искры в глазах, вместивших в себе ненависть, оставляющую ожоги.

Тэхен их чувствует на скуле, шее, грудной клетке и косых мышцах.

И видит собственные руки, ломающие его херовы кости.

— Неужели ты подумал, что мне нужен твой блядливый рот? — с ухмылкой тянет альфа, подталкивая к краю обрыва надменным, тяжелым взглядом, обводящим все тело и тормозящим на сжатых вишневых губах. Тэхен хочет увидеть, как треснут на них следы от зубов и будут обливаться кровью. — В нем вся сраная грязь Шанхая.

Чонгук замирает со словами-табу, застрявшими в горле, прокаженно наблюдая за тем, как он подходит к раковине из малахитового мрамора, тщательно промывая ладони под ледяной водой.