Любой ценой

Глава 16. День на Севере

Впервые за последние несколько месяцев Линч проснулся по-настоящему бодрым и отдохнувшим. Он проспал ровно столько, сколько требовал его уставший от сложной дороги организм, и без труда поднялся с кровати. Кажется, подобное даже в его родном мире случалось нечасто. Не успев толком продрать глаза, Линч, наскоро переделав растрепавшийся за ночь хвостик, принялся сразу же выискивать в лазарете Джона: тот нашёлся мирно спящим на своей койке, как всегда дольше всех остальных. Теперь это могло быть последствием сотрясения, поэтому будить его Линч не спешил, принявшись вновь осматриваться по сторонам в поисках какого-нибудь занятия, каким можно было бы увлечь себя на ближайшее время. Столкнувшись взглядом с Эмили, ухаживающей за ранами одного из больных, он неловко ссутулился и сказал робко, боясь ненароком отвлечь и помешать:

— Привет...

— Привет, — ответила Эмили лучезарно, заканчивая с обработкой чужой раны. — Как спалось?

— Нормально, — Линч неопределённо пожал плечами, не зная, что и сказать. К Эмили у него был всего один вопрос:

— Ты узнала что-нибудь?..

— Нет, — Эмили помотала головой, поднимаясь с чужой койки и неспешно двигаясь в сторону Линча. — Патрульные сказали, что ничего такого не видели.

— Ясно. В любом случае спасибо.

Другого Линч и не ждал. Ответ «нет» стал обыденностью. Он почти полностью утерял всякую надежду.

— Какой ты вежливый для Бродяги, — то ли грустно, то ли с какой-то иронией усмехнулась Эмили, присаживаясь на койку рядом с Линчем.

— А что, Бродяги обычно невежливые? — искренне не понял Линч.

— Обычно все невежливые, особенно Бродяги. Думают, раз не могут на месте сидеть – им всё дозволено...

Не успела Эмили распылиться гневными рассказами о наглых Бродягах, встреченных ею за жизнь, как раздался скрип двери и из-за стола-кассы вышел сонный Кларк.

— Всем здрасьте! Как спалось? — бодро поинтересовался он, подходя к Линчу и Эмили.

— Нормально, — обыденно пожал плечами Линч.

— Есть хотите?

— Безумно, — признался Линч, скованно улыбнувшись. За долгое время дороги он и забыл, какого это: жаловаться на самочувствие. Он и раньше не был любителем поныть, а теперь любая фраза, обращающая внимание на его проблемы, вовсе казалась жалкой и ничтожной. Поэтому обычно Линч старался молчать.