Под снежным куполом счастья

По коже - морозом, по сердцу - порезами

Столицу заметало снегом.

Уже трое суток подряд столица Юнъаня была отрезана от остального мира белым бедствием, утихать которое явно не собиралось. С каждым днём вьюга становилась все сильнее и сильнее, а ее белый шлейф укрывал собой не только тропы, но и дома, намертво запечатывая своей тягостью все входы и выходы. Серое небо висело над Юнъанем подобно куполу, наводя на жителей хмурое и мрачное настроение.

Собрание кланов было решено перенести на неопределенный срок. Кланы, которые прибыли ещё до урагана, оставались во дворце, остальным же было велено вернуться в свои ордена и приложить все усилия для защиты мирного населения.

Снега не щадили никого, даже Дэль чувствовала всю отстранённость и гнев бушующей стихии. Все трое суток были подобно туману : вялость, пробелы в памяти и даже понижение температуры тела. И это все преследовало ее все три дня, которые казались ей настоящим испытанием преисподней. Даже когда, стоя у огромного окна посреди длинного коридора дворца, богиня с трудом могла сфокусировать взгляд, а температура тела с самого утра была ниже, чем у мертвеца, девушка из последних сил выполняла свою работу. Некогда пшеничная кожа была бледнее обычного, а яркие янтарные глаза потемнели, отдавая темным коричневым оттенком, далеко не похожим на золотые искорки. Янтарь медленно потухал.

Остатки ее Ци, которые остались с ней после надевания оков, ускользали сквозь пальцы, будто кто-то намеренно вытягивал их изнутри, буквально разрывая меридианы на части. Ее тошнило, снились кошмары, так вдобавок ко всему Дэль думала, что она медленно сходит с ума. Особенно по ночам, когда в тени комнаты по темным стенам медленно, но интенсивно разливалось чёрное пятно, Ци которого темной Инь падала на полы комнаты тягучей жидкостью, приводя за собой один и тот же силуэт.

Это действительно сводило с ума.

Ао Шунь волновался.

Чешуйчатый не мог найти себе места. И если он успокаивал богиню, твердил ей, что все хорошо, то внутри он паниковал, не зная, что делать. Ночью, под покровом разгневанной бури, он делился с ней энергией, смутно подмечая, что Ци с каждой ночью становится все меньше и меньше. И он паниковал, боясь, что на пятый день она не проснется, а то и хуже — уйдет на тот берег.

Даже запах Дэль изменился. И это наводило на странные мысли.

Он, некогда великий дракон севера, не смог найти в себе силы сказать ей, что Фан Синь приходил к ней. Узнай об этом Дэль, та начнет волноваться, а это лишь усугубит итак шаткое здоровье. Му Цину он тоже ничего не говорил. Передал лишь то, что Дэль занята и в ближайшую неделю тоже. Му Цин лишь кивнул, пообещав после навестить их. Работы было слишком много, бог итак был завален отчётами и молитвами. Ао Шунь надеялся, что "потом" будет никак не "поздно". Да, он чувствовал себя отвратительно, обманывая Ворчуна, но по-другому он не мог.