#любовьненависть | виолетта малышенко

глава 24. Выпускной

В день выпускного лил сильный дождь – как из ведра. По небу ползли огромные грозовые тучи, то тут, то там с громом сталкиваясь и пуская меткие стрелы молний. Дул северный ветер, всюду мутнели лужи, и было как-то по-особенному тоскливо, хоть волком вой. Все приезжали к школе на машинах, боясь испортить наряды, прически и макияж, но затянувшийся ливень все равно умудрялся намочить платья и брюки. У какой-то девочки под порывом ветра улетел зонт, и до школьного крыльца она добежала с намокшей головой, а чья-то мама угодила в грязь новыми туфлями. В общем, не погода, а благодать. Самое то для прощания со школой.

Мы тоже приехали на машине. Папа, который в школе, кажется, был всего лишь несколько раз, открыл дверь и под руку, держа надо мною зонт, довел меня до входа. Я в первый раз в жизни надела вечернее, в пол, платье, которое приходилось приподнимать, чтобы не намочить в лужах.
Мятно-бирюзовое, шифоновое, с пышной летящей юбкой и облегающим лифом, украшенным белоснежным крупным кружевом... Я сразу влюбилась в него, случайно заметив в витрине торгового центра, – оно было модным, но без пошлой вульгарности, легким и изящным. Кроме того, оно мне неожиданно подошло – село почти идеально. Стоило, правда, это платье немало, по крайней мере по моим меркам, и мама, увидев денник, сказала, что мы купим что-нибудь другое. Но сколько бы мы ни искали, сколько бы магазинов ни обошли и сколько бы других нарядов ни перемерили, так и не смогли подобрать ничего подходящего: не было то нужного цвета, то размера, то фасона, а если и было, то сидело как-то криво и косо. В результате мама все-таки передумала, и мы вернулись за мятно-бирюзовым чудом. К нему мы купили белые туфли на таком каблуке, что мама скептически на меня посмотрела и спросила, смогу ли я на них вообще ходить. В туфли я тоже влюбилась, поэтому заявила, что смогу, да еще как, хотя по факту оказалось, что они ужасно тесные и неудобные, а танцевать в них вообще смерти подобно. Зато они делали меня выше почти на пятнадцать сантиметров.
Кроме платья и туфель для меня и мамы, ибо она заявила, что ей решительно нечего надеть, мне пришлось покупать украшения, духи, а также заранее записываться к парикмахеру, визажисту и мастеру маникюра.

В своем невероятном платье, с уложенными волосами, накладными ресницами и почти идеальной кожей я чувствовала себя принцессой. И даже не обращала внимания на туфли. Я плыла по школьным коридорам с папой под руку, фотографировалась с одноклассниками и учителями, смеялась. А когда перед началом торжественной части родители вдруг потащили меня фотографироваться с Виолеттой, которая только что приехала со своими родителями, несколько растерялась. С того момента, как я залезла в ее телефон, мы почти не виделись – только на некоторых экзаменах и пару раз в подъезде. Она мне лишь кивала и шла дальше, хотя раньше мы перекидывались парой слов. Но рассказывать о нашей размолвке родителям я, конечно же, не стала, а пошла следом за ними к Малышенко.