Омен IV: Возбуждение

Голый кадр

Что изменилось, действительно? Возможно, ничего. Я всё так же оставался в своём одиночестве, поглощённый этой навязчивой мыслью, что в моей жизни больше нет места для мира, каким он был. Азия Виейра. Она была звёздной фигурой в истории, и для этого психа она стала чем-то большим, чем просто женщиной. Она была целью, идеалом, жертвой. И я — её муж, её защитник, или же кто-то, кто просто оказался на пути этой зловещей игры.

Но теперь мне было трудно найти место для неё в этой реальности, где всё, что оставалось — это воспоминания и картины, нарисованные чьими-то больными руками. Почему я был таким слабым, что позволил этому вообще касаться меня? Почему я позволил этому заново перерождаться в моей жизни?

Я сидел, пытаясь всё это осмыслить. И в какой-то момент понял — песни, письма, этот «фантик» — всё это было как нестерпимый яд, который разъедал моё сознание. Я сидел, переваривая эти абсурдные строки, жуткие образы и звуки, что продолжали звучать в моей голове. Это было как нескончаемая спираль, в которой я блуждал, не имея пути назад. Всё, что происходило, казалось частью какого-то кошмарного сна, из которого не удавалось проснуться.

Что мне делать с этим знанием? С этим ужасом, что Виталий Иволгинский так или иначе был связан с моей женой, и что он продолжал преследовать нас, даже после своей смерти? Я не мог забыть те строки, те странные песни, те картины, где девочка с коричневыми волосами держала в руках бумажку с её именем. Я был связан с этим, как будто стал частью его безумной игры.

Я попытался успокоиться. Поднялся с кровати и подошёл к окну. Внизу проезжали машины, люди шли по улицам, обычный день. Но как я мог вернуться в этот обычный мир, если в моей голове был этот чертов «фантик», песни, его письма и мысли, что теперь не покидали меня? Моя жизнь превратилась в странный калейдоскоп, где реальность сливалась с безумием, и я не мог понять, где одно заканчивалось, а другое начиналось.

Я решил, что мне нужно избавиться от всего этого. Оставить книгу, кассеты, записи, все эти доказательства того, что этот псих был с нами, даже когда его не было. Но куда я мог их деть? Сжечь? Но разве это уничтожит их влияние? Или они будут преследовать меня, как тень, ещё долго?

Может быть, мне стоит просто забыть, попытаться начать заново? Но как забыть, когда твоя жизнь превращается в театр абсурда, где все твои воспоминания о жене, о прошлом, запятнаны этим кошмаром?