Метка Мародёров

Глава 11. Завтра не придёт никогда (I)

Господин Крон был человек маленький, щуплый, с болезненным желтоватым оттенком кожи, но при этом весьма подвижный и с постоянно изменяющимся выражением лица. Он поминутно усмехался чему-то, словно хотел рассмеяться во всю силу, но не смел; забавно подёргивал верхней губой, прикрытой короткими жёсткими усиками, впрочем, очень ему шедшими, и с глупой, почти детской улыбкой вертел головой, разглядывая гадательную лавку так, словно действительно попал в поистине чудесное место.

У него были очень аккуратно приглаженные и явно напомаженные волосы, но одна прядь выбивалась из идеальной причёски и всё время спадала господину Крону на лоб, и тому приходилось то и дело возвращать эту непослушную прядку на место; глаза Ванги всё время цеплялись за неё – наверное, потому, что больше во всём образе посетителя ничего особо примечательного не было.

Он всё время обращался к гадалке «дорогая», ласково брал за руку и нежно заглядывал глаза, словно ожидал, что она за это потреплет его по голове, как щенка. Кроме того, господин Крон с неожиданными для человека его возраста энергией и энтузиазмом бегал вокруг стеллажей и, должно быть, за четверть часа уже успел вдоль и поперёк изучить всё их содержимое; он беспрерывно расспрашивал Вангу про её мастерство и особенности тех и иных разновидностей гадания; интересовался составами лекарственных зелий, которыми приторговывала девушка, и на все её разъяснения кивал с таким понимающим видом, будто только в них видел смысл своей жизни.

Ванга охотно беседовала с посетителем, пусть и таким странным, потому что истосковалась по компании; гость, кажется, тоже давно ни с кем не говорил и теперь не мог молчать и секунды. Они успели выпить уже две чашки чего-то отдалённо напоминающего чай, но слишком мутного, с перепутавшимися вкусами, чтобы определить состав.

– И Вы, дорогая, правда берёте самую обычную ромашку, добавляете пять грамм того-то и щепотку этого, и хорошее жаропонижающее выйдет? – господин Крон довольными и сытыми глазами уставился на Вангу и весь заёрзал от нетерпения в ожидании ответа. – А если взять, скажем, гвоздику, а не ромашку? Я тут слышал третьего дня...

И разговор снова уносился в какие-то туманные дали, прочь и от ромашки, и от гвоздики, и вообще от лекарств и незаметно, подчиняясь каким-то негласным законам, перетекал в другое русло.