Метка Мародёров

Глава 3. Удел Странника

– Жаль, что здесь больше не ходят поезда, – слова вырвались вместе с небольшим облачком пара.

Равиль и Лео шагали вдоль железнодорожной колеи, время от времени останавливаясь, чтобы передохнуть. Путь не обещал быть лёгким, а погода – приятной. Напротив, с самого утра на улице задувал студёный ветер, небо вновь покрылось тучами, и преобразившаяся природа застыла, словно бы в ожидании чего-то великого. Равиль подозревал, что этим значимым событием предстояло стать грозе, столь частой в Северных краях в последние годы.

Север... Это простое слово, имя великой Родины, взрастившей Равиля, всегда ассоциировалось у юноши с чем-то могущественным и невыразимо прекрасным. Он всегда любил родную природу, холодную и порой неприветливую; всегда ощущал себя частью общей системы, где каждое действие было слажено, логично и не вызывало вопросов. С детства мальчик научился уважать власть, державшую под контролем необъятные Имперские просторы, и старших, который символизировали собой высший правительственный орган в каждой семье.

Помнится, когда-то Равилю сложно было принять постоянный контроль, устанавливаемый каждым человеком над собой самим и над прочими людьми, свыкнуться с жёстким режимом, найти прекрасное в самом простом и угловатом; но после он пересилил себя и заставил полюбить Север – таким, какой он есть, без прикрас. Теперь это чувство переросло в стойкую привычку. Равиль больше не искал новых поводов для верности отечеству, но не забывал о старых постулатах. Видя то жалкое подобие прежнего государство, в которое превратилась прежде могучая Империя, юноша всё ещё подсознательно представлял её процветающей и значимой – словом, такой, какой она закрепилась в податливом детском уме.

В этом была его главная слабость и главная сила. Верить и быть преданным, во что бы то ни стало. Легко или сложно, правильно или глупо?.. Равиль так и нашёл в своей душе ответов на эти вопросы.

Железная дорога простиралась вдаль и тонкой, едва различимой полосой терялась где-то за горизонтом. Не так давно она была одной из главных скоростных трасс, соединявших приграничный городок Красный Чур со знаменитой Северной столицей, а теперь вид её был жалок и противен: покорёженные рельсы торчали в разные стороны, шпалы вросли в землю и покрылись травой, да и сама колея выглядела кривой и нелепой. Под ногами скрипел гравий, подошвы скользили на подвижной каменной массе, ко всему прочему, заиндевевшей за ночь. Золотистый край солнца только-только показался из-за горизонта, поэтому земля и воздух ещё не прогрелись. Над землёй расстилалась молочно-белая дымка утреннего тумана.