- Им повезло, что они выжили, Минерва, - послышался тихий голос в темноте.
Драко приоткрыл глаза и тут же пожалел об этом. Боль нахлынула на него, и он полностью проснулся. Малфой сделал глубокий вдох и приказал боли уйти, как учил его отец. В результате она почти утихла.
В комнате было темно, за окном тускло светила луна. Юноша пытался понять, что случилось с занавесками на его кровати с балдахином, прежде чем осознал, что находится в больничном крыле.
- А директора уведомили? - тихий голос зашептал снова. Драко узнал мадам Помфри.
- Конечно, Поппи, - ответил ей голос профессора МакГонагалл. - Он пошел с Хагридом ловить это существо. Я думаю, Дамблдору было бы очень любопытно узнать, что мисс Грейнджер и мистер Малфой делали там.
- Зачем они вообще доставили сюда это злополучное создание? Я знаю, что Хагрид питает невероятную любовь к монстрам, но это уже переходит все границы... - в голосе мадам Помфри звучала досада.
- У них не было выбора. Им необходимо было спрятать животное где-нибудь для сохранности, пока от него нельзя будет должным образом избавиться. А Хагрид - единственный, кто может обращаться с таким существом, - мягко сказала профессор МакГонагалл.
Драко еле слышал профессора, потому что ее голос звучал все тише, но постепенно он начал припоминать события, которые и привели его в больничное крыло. Поход к хижине, мантикора, атака, и что-то еще, с эмоциональными теплыми карими глазами.
- Грязнокровка... - прошипел слизеринец. Она была там, но почему? Он вспомнил как она... что она сделала? Боль снова начала затуманивать сознание Драко. «Грейнджер спасла меня», - подумал он вслух. Странная истома охватила его на мгновение, но юноша списал это на побочный эффект боли.
Голоса тут же стихли, над его кроватью зажегся свет, и в комнату вбежали мадам Помфри и МакГонагалл.
- Вы не должны просыпаться, мистер Малфой, - мягко сказала медсестра. - Вы должны вести себя тихо, чтобы не разбудить мисс Грейнджер.
Драко осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на соседнюю кровать. Движение отдалось сильной болью, но годы тренировок позволили ему скрыть это от зорких глаз мадам Помфри. Он мог достаточно четко видеть бледное лицо Гермионы, окаймленное густыми каштановыми волосами, рассыпанными по подушке.
