Ширина разума

Глава 6

«Дорогая Доминика,

Вот я и нашёл искомое - Ваш адрес. Я глубоко надеюсь, что Вы не рассердитесь на моё письмо, или на его существование. Вы прекрасно знаете, что его было необходимо написать.
Итак, для начала я спрошу у вас самое обычное - здоровы ли Вы? В добром ли настроении?
Если так, позвольте, я продолжу. Возможно, Вы догадывались, что я искал Вас в Туле. Теперь можете не терзаться сомнениями, если таковые имели место быть. Я и правда Вас искал, но, к сожалению, без всякого успеха.
Я совершенно расстроен своими навыками: оказывается, я вовсе не умею писать письма. Но думаю, Вы письмо поймёте.
Я был совершенно потрясён обнаружением о том, что Вы писали мне письмо. И вряд ли в скором времени мне удастся унять любопытство.
Также, я был весьма зол на своего близкого друга, Игнатия. Можете не беспокоиться на сей счёт, с Игнатием я поговорил и выяснилось, что прочитал он всего малость. Выяснилось также, что письмо, увы, потеряно, но что-то мне подсказывает, что Вы этому обстоятельству рады.
Так или иначе, письма нет - возможно, оно и к лучшему. Переведу тему.
К примеру, меня часто интересовал вопрос, нет, скорее, мучал, и совсем небезосновательно, отчего Вы так скоропостижно покинули Москву? Я был неприятно потрясён.
Вероятно, Доминика, Вы догадывались о присутствии некой моей к Вам симпатии. С этих пор можете считать это письмо признанием.
Сопоставляя нынешнюю и былую симпатию, беря в расчёт Ваше очень внезапное исчезновение, я вправе просить Вас обосновать свой поступок.
Вот, собственно, и резон, кой заставил меня сесть за письмо.
Прочитав это письмо, Вы стали извещённой о всех моих чувствах и переживаниях, искренне переданных мной же, - теперь можете манипулировать моим существованием, как Вам удобно. Впрочем, я не сомневаюсь, что Вы никогда никем не станете манипулировать, - я уверенно убеждён, что Вы самое доброе существо, о котором я знаю.
На этой благоприятной ноте я вынужден закончить письмо и просить Вас о скорейшем ответе.

Ваш, и т.д.».

С тех пор я ждал ответа очень нервозно и нетерпеливо. Мне казалось, будто Доминика прочла письмо, но отвечать не захотела. Или, будто, её письмо где-то затерялось. Или затерялось письмо моё. В обоих случаях для меня это представлялось очень неблагоприятно.
Я ходил с ещё более унылой гримасой, чем прежде. Игнатий и Семён недоумевали - я же ездил в другой город на целую неделю! и ещё Ида сказала, что мы прекрасно отдохнули.
Но Ида была актрисой. И отлично врала. Она, в отличие от Игнатия и Семёна, имела хорошее представление о том, почему моё настроение переваливает за ограничитель «нормально». Но молчала.
Лишь единожды она упомянула Доминику в нашем разговоре: «Я не стану тебя больше предупреждать», - сказала она. И меня такой расклад событий вполне устраивал.
Однако, я ходил в магазин чаще обычного, в полной ажитации ожидания письма. Всё в магазине упоминало Доминику и это, в некоторой степени, заменяло мне общение с ней.