you hate me. /Harry Styles

ГЛАВА 43.ЧАСТЬ 2.

Лазарь увел девушку, но меня не покидало чувство, что что-то не так, что-то не в порядке. В наступившей тишине я различил отчетливое "кап". Пару секунд тишины и снова "кап". Начиная подозревать худшее, я приподнялся, но мои подозрения подтвердились раньше - вскриком горничной.
Я перегнулся через второй диван, скрывавший от меня нижнюю часть туловища и руки Гарри, и, ругнувшись, бросился к брату.
- Разожми руку! - я попытался сам разжать его кулак. - Мать твою, разожми руку!
- Что? - ничего не понимая, спросил Гарри и тупо уставился на свою окровавленную руку и сжатые в ней осколки стакана. Секунду подумав, он расслабил руку и просто стряхнул осколки и кровь, как воду, сделав порезы ещё глубже. После чего оттолкнул меня и побежал на кухню.
- Он вообще нормальный? - поинтересовался я, разводя руками и смотря вслед этому идиоту. Адам пожал плечами.
- Я нормальный, - прорычал Гарри, снова появляясь в гостиной с небрежно перемотанной полотенцем рукой. Брат размотал полотенце, посмотрел, что ткань совсем не останавливает кровь и просто выбросил её, затем просто выскочил за дверь, сел в машину и нажал на газ.
POV. Гарри.
В крови гулял адреналин, мне снова хотелось кого-нибудь убить. Это чувство было таким же сильным, как в ту ночь у гаражей. Нет. Не таким же, сильнее, гораздо сильнее, только в этот раз гнев был направлен на бывшего лучшего друга.
В гостиной я смог сдержаться и не вцепиться ему в горло, но это стоило мне окровавленной руки.
Я скосил глаза на руки, судорожно вцепившиеся в руль. Правая ладонь была полностью перепачкана кровью, но капли продолжали стекать по запястью, капать на колени, медленно бежать по руке до локтя. я не стал ничего с этим делать, лишь закатал рукава рубашки до локтя. Порезы болели и пульсировали, но эта боль была ничем по сравнению с той, что поселилась у меня внутри и методично разрывала нерв за нервом.
Он обещал не трогать её, но я знал, что Лазарь не сдержит обещания. Его глаза выдавали все его намерения, то, как он смотрел на Элис,когда она спустилась... Так смотрел на неё я, когда мы шли на благотворительный прием, и я прекрасно помню все свои мысли в тот момент.
За стеклом шумел дождь, но его перекрывали слова, брошенные Лазарем. Они эхом отдавались у меня в ушах: "Мы оба знаем, что она сбежит...", "...она сбежит...", "...сбежит...", "...сбежит...", "...с тобой она тоже не будет никогда...".
- Какой же я дурак! - от злости я ударил по рулю руками, машину начало заносить, и пришлось снова вернуть руки на место, чтобы не разбиться.
"Ты сам отпустил её." - раздалось откуда-то из глубины подсознания.
- Я хотел всего-лишь её доверия, - слабо попытался оправдаться я.
"И в итоге толкнул её к нему в объятия."
- Ты ошибаешься. Он ничего с ней не сделает, это всего лишь моё разгулявшееся воображение.
"Я тоже всего лишь твоё разгулявшееся воображение, однако с самим собой ты разговариваешь, а с ней не можешь."
- Это другое.
"Отговорки".
- Чего ты хочешь? - я начинал злиться.
"Это не я хочу, это ты хочешь."
Я промолчал, но внутренний голос не унимался.
"Скажи, тебе больно? Не косись на руку, я говорю о другой боли. Тебе ведь было больно, когда ты узнал, что она провела с ним день? А когда ты увидел, как он её целует? Было больно?" - как по заказу в голове, параллельно с этим чёртовым голосом начали вспыхивать красочные картинки воспоминаний, и я уже не видел пустынного шоссе, только эти топящие меня картинки. - "А тогда на благотворительном вечере, ты видел её лицо? С каким удовольствием она его целовала, а? Помнишь? Ты помнишь? Помнишь, я знаю. А чуть позже, когда она сказала, что навредить ей можешь только ты, ты помнишь, как тебя скрутила боль? Ты помнишь, как еле сдержался, чтобы не заорать во весь голос от этой боли?"