Psychotic H.S.

Chapter 25

Неделя. Прошла одна неделя с того момента, как миссис Хеллман забрала мое здравомыслие и бросила в темную камеру, в которой я не должна была быть. Сейчас меня считают психически неуравновешенной те, кто не знал всего. И эй, может быть, я и была такой. Но, черт побери, не достаточно, чтобы быть запертой здесь. Это место было еще ужаснее, когда ты внутри. Самым раздражающим было то, что я была здесь не просто так. Я не сделала ни одну вещь, которая доказывала, что я опасная или сумасшедшая. Но в любом случае я была здесь. И если бы кричала что-то типа: "Я не сумасшедшая!", это просто заставило бы меня казаться еще более сумасшедшей. Любой посетитель или репортер не будут думать дважды о моей вменяемости. Я была в зыбучих песках, чем больше двигалась, тем быстрее меня тянуло на дно. Единственным выходом была помощь Келси или Лори, но они слишком боялись потеряться в себе. Так или иначе, слово "спасение" — единственная вещь, которая была у меня в голове.

      Все же было трудно просто пытаться придумать план побега. Безопасность была жесткой, и нас постоянно сопровождали охранники, куда бы мы не пошли. Не было способа сделать что-то подозрительное и не быть пойманным; я поняла, как это тяжело, когда увидела окровавленную кожу Гарри. Так что сейчас мы застряли здесь до тех пор, пока кто-то из нас не придумает что-то полезное. Застряли здесь, ели ужасную еду и спали на пружинистых матрасах, сидели с психопатами.

      Но как и в любой ситуации, в этом была и хорошая сторона. И этой стороной был Гарри. Даже не из-за того, что я была с ним, а из-за того, что он уже не один. Было двое разумных людей, которых несправедливо обвинили. Мы могли болтать и играть в clue, придумывать способ выбраться. У него была я, а у меня был он. 

      Даже если мы оказались в ловушке, где можем лишиться разума, по крайней мере, мы сойдем с ума вместе. Никому из нас не придется проходить через это в одиночку. И в конце концов, мы выберемся отсюда. Мы должны. Я снова и снова обещала Гарри, что мы сделаем это. И только так я могла выносить жизнь здесь, и я не в последний раз сказала себе это. Если я буду надеяться, мы выберемся. И я должна продолжать надеяться, потому что надежда — это все, что у меня осталось. 

      За стенами Викендейл у меня практически ничего не было. Только я и вещи в квартире. Но, по крайней мере, у меня были свобода, возможности и выбор. Здесь ничего из этого у меня не было. То, что у меня было, это более четкое понятие о Викендейл. Вместо работы, он стал моим домом. И после проведенной здесь недели у меня открылись глаза на многое, чего обычно я не замечала. Когда я шла на ежедневную терапию, созданную, чтобы пациент "поправился", я прошла мимо холла. Так как когда я была работником, я заходила через черный вход, я не очень часто видела холл. Но теперь, когда я проходила здесь каждый день, я могла получше ее рассмотреть. Здесь были дети, матери и отцы, ждущие лечения. Их здравомыслие ускользало прочь, они хотели, чтобы их и их близких впустили. Мне так хотелось рассказать им, что на самом деле все здесь не так, как они думали. Или хотя бы попросить помощи, чтобы они помогли выбраться отсюда. Но мольбы об освобождении скорее навредят мне, чем помогут. Эти люди скорее всего испуганно посмотрят на меня и будут ждать, пока охранник уведет меня. Это забавно, честно, то, как ярлык безумия все меняет. Когда люди видели, что я иду мимо арки, отделяющей холл от всей больницы, в их глазах появлялся страх, и они отворачивались, боясь встретиться со мной взглядом. Они даже не знали, почему я здесь находилась, но думали, что я безумная, и это их пугало. Если бы они только знали...