СТРАШИЛКА

Глава 17. Хаос в офисе.

Дверь скрипнула и Женя, вздрогнув, поднял взгляд от бумаг, которые разбирал. Сергей, прикрыв за собой дверь, немного укоризненно улыбнулся:

- Все работаешь? Обеденный перерыв пять минут назад начался.

- Надо было кое-что доделать.

- Трудоголик, - фыркнул альфа. Омега только демонстративно закатил глаза - пусть называет, как хочет. - Ну так как, ты уже закончил?

- Да, пожалуй, а что ты хоте…

Договорить ему не дали. Сергей притянул его к себе, увлекая в глубокий поцелуй. Руки альфы начали расстегивать ему брюки, и Женя возмущенно отстранился:

- Ты что творишь?

- Не могу больше терпеть, - выдохнул альфа, вновь притягивая его к себе и целуя в шею. - Черт побери, как же я хочу тебя… Я думал сойду с ума, эти проклятые выходные...

Финансист только тяжело вздохнул, чувствуя как желание сопротивляться исчезает под натиском возбуждения. Директор уложил его животом на стол, стягивая брюки. Холодные пальцы коснулись обнаженных ягодиц, и омега вздрогнул, невнятно замычав, когда один палец проник внутрь. Почти сразу за ним последовал второй, а после и третий. Свободной рукой альфа проник под рубашку любовника и теперь ласкал его нежную кожу.

Женя мысленно выругался, заметив, что в порыве страсти смял один из важных документов. Он уткнулся лбом в деревянную столешницу и попытался хоть как-нибудь выровнять дыхание и успокоиться. Бесполезно. Разум был возмущен всем происходящим, но тело горело, требуя чего-то большего, чем эти ласки. Хотя даже от них омега уже был готов кончить. Пальцы директора стали проникать неожиданно глубоко, каждый раз доставая до заветной точки и замирая на мгновение, отчего Женя начинал жалобно поскуливать, поводя бедрами.

- Хватит, - взмолился омега, почувствовав, что еще пара движений, и он позорно кончит всего лишь от пальцев. - Войди… уже…

Сергей послушно убрал руку, но действовать дальше не спешил. Он с некоторым самодовольством оглядел возбужденного финансиста, который еще пару минут назад с серьезным видом раскладывал документы. А сейчас часть бумаг была разбросана по полу, другие оказались смяты тонкими пальцами омеги, пытавшимися найти хоть какую-то опору на гладкой, скользящей столешнице. Сам Женя покраснел, волосы растрепались, а очки слетели, позволяя в полной мере полюбоваться потемневшими от желания, почти черными, умоляющими глазами, в уголках которых поблескивали слезы. Идеально отглаженная рубашка задралась, демонстрируя соблазнительно изогнутую спину, а из растянутой покрасневшей дырочки по обнаженным бедрам стекала смазка.