Мои миры, твое отчаяние. Танец третий.

Глава 19. Тема.

Изо рта шел белый пар. Казалось, что все вокруг — лишь бесконечное царство холода: пол и стены покрылись инеем, от чего создавалось ощущение, что они стали хрупкими, готовыми рассыпаться лишь от одного прикосновения.

Шаги эхом отдавались по бесконечному коридору. Идти дальше не было сил, ноги задеревенели, и хотелось остановиться и прилечь на эту ледяную поверхность, дать своему уставшему телу хоть небольшую передышку, прекрасно осознавая, что этот отдых может привести к летальному исходу.

Хотелось пить и есть. Тело уже не могло удержать жалких остатков тепла. Черные тени становились все ближе, и казалось, что стены в коридорах стали сжиматься, а воздуха стало катастрофически не хватать.

Гарри сделал последний решительный рывок, попытавшись вдохнуть полной грудью спасительный кислород, но вместо этого только закашлялся и, споткнувшись обо что-то, упал со всего размаха наземь. Холод окончательно сковал тело, последнее, что ему удалось сделать — это широко открыть глаза.

Одеяло спуталось в его ногах, майка задралась до самых лопаток, и Гарри с голой спиной лежал на ледяном полу рядом со своей кроватью. Видимо, он каким-то образом умудрился упасть во сне. Прямо как маленький ребенок.

Кошмар был весьма реалистичным, и Поттер до сих пор не понимал, где же проходит та хрупкая грань, разделяющая явь и сон. На соседней кровати, как ни в чем ни бывало, посапывал Гилберт Готт, который каким-то чудом оказался его соседом второй семестр подряд.

Гримм мирно спал, заняв собой добрую половину постели. Гарри критически осмотрел его, отметив про себя, что пора бы тому сесть на диету или, по крайней мере, перестать употреблять столько шоколада. Все-таки Поттер понимал, что порой слишком сильно баловал Сириуса, воспринимая того как младшего брата, несмотря на то, что по возрасту Блэк вполне мог бы сгодиться ему в отцы.

Поттер снова забрался на кровать, примостившись на краю и закутавшись в одеяло с головой. Сон почему-то не шел, хотя он был необходим, чтобы подкопить сил к подъему и последующей за ним зарядке. Несмотря на то, что Гарри летом делал физические упражнения, все-таки привычный школьный норматив он не выполнял, а господин Гоняк никому никаких скидок не делал. Порой после «легкой разминки» с ним не оставалось никаких сил на то, чтобы идти на уроки.