Мои миры, твое отчаяние. Танец третий.

Глава 24. Если ты настоящий мужчина.

Альберт беззастенчиво лежал на кровати Гарри в то время, когда самому Поттеру приходилось сидеть на полу. Гримм пристроился сбоку от Грегоровича и довольно жмурился.

— Скоро вернется Готт, — напомнил Гарри.

— Ничего страшного, — зевнул Альберт и пододвинул к себе бумаги. — По всей видимости, маньяк в основе своего ритуала использовал восьмизначную систему грехов.

— Ты судишь по количеству жертв?

— Именно. Также я учитываю некоторые особенности убитых. Первая жертва — довольно-таки упитанный мужчина, которого многие относили к местной элите. Был любителем поесть — это чревоугодие. Вторым стал Локхард — воплощение тщеславия. Третий — мэр города. Скорее всего, его бичом была гордыня. Четвертый — Новак. Я долго терялся в предположениях, но мне кажется, к нему могло подойти уныние, особенно если учесть, как закончился прошлый год, — Альберт почесал Гримма за ушком и продолжил. — Пятой стала проститутка, — со стороны картины раздалось покашливание, но на него никто не обратил внимания. — Тут все просто — блуд. Шестой — вдова, обожавшая своего мужа. Ее грех — печаль. Седьмой убитый — рыбак. Если его гибель обрадовала жену так, что она долго смеялась и не могла успокоиться, то могу предположить, что он бил ее. Так что его грех — Гнев. Ну а последняя жертва, владелец казино, символизирует сребролюбие.

— Ты думаешь, маньяк на этом остановится?

— Как знать, — Альберт пожал плечами. — Но мне кажется, что нет. После последнего убийства ничего не произошло, а все это проводилось ради какого-то ритуала. Маньяк готовит что-то глобальное, это видно по его почерку. Исчезнуть просто так он явно не может.

Гарри закусил губу и потер ноющее колено — сидеть на полу было неудобно.

— Мне не нравится, что авроры все валят на Блэка, но не ищут настоящего убийцу.

— Я не был бы столь категоричен, — покачал головой Грегорович. — Я уверен, что они работают в разных направлениях, но для прессы они нашли удобного козла отпущения. Им проще сваливать все на него, чем раз за разом расписываться в собственном бессилии и отсутствии каких-либо зацепок.

Доводы Альберта звучали разумно. Гарри и сам все это понимал, но, каждый раз слыша о том, что на Блэка навешивали новые преступления, он невольно начинал злиться и терял всякое здравомыслие. Сириус ни в чем не был виновен, но доказать это не было никакой возможности. Собственное бессилие — это то, что Поттер ненавидел больше всего в своей жизни.