Волчий след

Глава 11

  Я проснулась и резко села в кровати, задыхаясь от ужаса. Причиной снова стал Нейт и волки.

Утро выдалось пасмурное, но впервые за неделю не шел дождь, и я решила выйти на пробежку. В полумраке безмолвной спальни я переоделась в спортивный костюм и вышла из дома, намереваясь вернуться до того, как проснется Лукас. Собирая волосы в хвост, я пересекла двор и побежала по тротуару, вдоль ряда ухоженных вечнозеленых лужаек и дорогих коттеджей.

Вещая о скором приближении холодов, в воздухе чувствовался мороз, но я решила не возвращаться домой. Мне понадобилось время, чтобы освободить голову от мыслей и подготовиться к выходным.

Я бежала минут пятнадцать, пока не повернула на соседнюю улицу, последнюю в нашем районе. Справа выстроились претенциозные новомодные коттеджи, слева начинался лес, и я невольно вздрогнула, глядя на могучие деревья, окутанные утренним туманом.

Устремляясь вперед, я перестала замечать что-либо вокруг. Всем мои мысли были заняты ссорой с Нейтом. Пришлось резко себя одернуть, совершенно не время думать о Нейте. Вообще не стоит о нем больше думать, ведь учитывая мои планы, я не могла с ним дружить. Само это слово казалось неправильным.

Но я совершила главную ошибку, позволила ему стать кем-то больше одноклассника или знакомого. Я своими руками создала друга и врага в одном лице. И осознание этого причиняло мне боль, делая тягостной каждую мысль о Нейте.

Я остановилась посреди улицы и сделала глубокий вдох. Чистый воздух пах лесом, сосновыми иглами и сырой землей, и я снова посмотрела на полосу деревьев через дорогу. В это время суток он выглядел умиротворенным, но я чувствовала скрытую угрозу. Казалось, мне снова девять и чьи-то злые глаза следят за мной.

Воспоминания явно повлияли на мой мозг, и мне показалось, что между деревьями мелькнула тень. Замирая от страха, я ощутила биение испуганного сердца в груди и приказала себе не страдать ерундой. Наверняка просто белка или олень.
Ноги сами понесли меня на противоположную сторону дороги. Я была уже на середине, когда меня окликнул чей-то голос.

— Джейн!

Чары таинственности, еще миг назад окутывавшие меня, распались, и я раздраженно обернулась. На тротуаре, с протянутой рукой, стоял Нейт. На лице маска настороженности, голос звучал предупредительно. Я снова посмотрела на лес, но мир вдруг ожил, зазвучало пение птиц и шум машин с соседней улицы.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я у Нейта.

— Давай уйдем отсюда, — предложил он, возвращая меня на тротуар и начиная бежать быстрее. Только сейчас я заметила, что на нем спортивная форма.

— Давай двигайся, мы должны бежать.

Я несколько раз обернулась и посмотрела на то место, где увидела тень, но лес застыл в спокойном безмолвии. Когда мы свернулись на мою улицу и дома заслонили собой кроны столетних сосен, я смогла свободно вздохнуть.

— Ты бегаешь по утрам? — спросил Нейт. Я заметила, что его голос продолжает дрожать, а взгляд нервно мечется из стороны в сторону.

— Иногда.

Бежать рядом с ним оказалась легко. Конечно, я все еще злилась, но я не могла не признать очевидный факт — рядом с ним я всегда чувствую себя в безопасности. Рядом с ним я и была в безопасности, неважно какую-то при этом угрозу представляет он сам.

— Ты можешь заблудиться в незнакомом городе, — упрекнул Нейт, явно недовольный моим легкомыслием.

Я ничего не ответила. Мысли были одна печальней другой. Если он за меня боится, значит мне действительно грозит настоящая опасность. И он злится на меня за опрометчивость, которой сам никогда не допускал.

Он ведь всегда рядом. Он меня защищает. Как и обещал тогда в машине, после маминой свадьбы.

Когда я по-настоящему это осознала, мне стало страшно и спокойно одновременно. Если Нейт защищает меня, мне нечего бояться. Но если он считает, что я требую защиты, то дела конкретно плохи. Ко всему прочему я вдруг поняла, что моя жизнь действительно в опасности. В этом городе я кому-то мешаю настолько, что это вышло за рамки обычного запугивания. Кто-то желает мне смерти.

Я сразу подумала об Эмбер и Дэвисе, но эти мысли только насмешили меня. Она конечно порядочная стерва, но не убийца. И Найджел вряд ли способен кому-то всерьез навредить. На этом я заходила в тупик.

Продолжая ломать мозг вопросами, я перестала обращать внимание на Нейта, но ему не требовалось мое внимание. Увлеченный наблюдением за кем-то невидимым моему глазу, он просто бежал рядом до самого моего дома. Я остановилась, переводя дыхание, и пыталась придумать способ заговорить о причинах его странного поведения.

— Не думаю, что есть серьезный повод беспокоиться о том, что я потеряюсь в Реймонде. Тут всего-то две-три улицы, — бросила я, привлекая внимание парня.

Резкий взгляд карих глаз заставил меня проглотить улыбку и нахмуриться. Нейт пристально осмотрел улицу от начала до конца.

— Ты права. Я слишком переживаю, — бросил он, при этом выглядел жутко отстраненным, и я решила, что пора прощаться.

— Я пойду домой. Лукас проснулся и нуждается в завтраке.

Парень посмотрел на меня так, словно только сейчас заметил мое присутствие.

— Да, конечно, иди. Удачного дня.

Я сухо улыбнулась, вспоминая, что должна вести себя обижено, и пошла к дому. Рано поднимать белый флаг, какими бы странными не оказывались обстоятельства.

Выглядывая из окна на кухне, я наблюдала, за тем, как Нейт еще минут десять стоял возле дома, осматривая улицу, после чего убежал в сторону городской площади.

— Что на завтрак? — спросил Лукас, возникая в дверном проеме.

Я оторвалась от окна и накрыла на стол. Пока я расставляла тарелки, мои руки дрожали. Мысли все еще путались и я не чувствовала себя отдохнувшей.

— Ты бледная. Заболела? — спросил Лукас встревожено.
Я прижала ладонь ко лбу.

— Да, наверное.

— Вызвать врача?

Я отрицательно покачала головой и встала, чтобы достать из шкафчика аптечку. Вспомнилось, как Нейт искал ее в ночь, когда Лукас устроил вечеринку.

Стоп! Останавливаясь на месте, я застыла с коробкой в руках и приказала себе не думать о Нейте.

Лукас наблюдал за мной сильно встревоженными глазами, и это делало меня непривычно рассеянной. Ссылаясь на лихорадку, я ушла к себе и моментально заснула.

В половине двенадцатого меня разбудил телефонный звонок. Я даже не удивилась, когда услышала испуганный голос мамы и немедленно разозлилась на болтливого Лукаса. Я рассказала маме правду, и она попросила меня оставаться в постели. Я была совершенно не против, потому что чувствовала себя на самом деле больной. Правда ни маме, ни Лукасу я не призналась, что моя болезнь скорее моральная, чем физическая.

Сама мысль о том, что Нейт Сноу, возможно, спас мне жизнь была неприятной, потому что теперь я должна была чувствовать себя виноватой. И я чувствовала. После такого я просто не имела права на него обижаться. И я не обижалась. По правде говоря, я не обижалась еще с того момента, как дважды ударила его в школьном коридоре. Я даже представить не могла, каким терпением нужно обладать, чтобы такое выдержать.

После разговора с мамой только сильнее разболелась голова, и я полностью накрылась одеялом, начиная чувствовать удушье. Поэтому когда Лукас вошел в комнату, я даже не заметила.

— Тебе не лучше? — спросил он, стягивая одеяло с моего лица и открывая окно, чтобы проветрить спальню. Я не хотела говорить и только отрицательно покачала головой.

Лукас заставил меня измерить температуру, и когда выяснилось, что у меня жар, принялся меня лечить. Мы были детьми педиатра, и поэтому обычная простуда не была катастрофой.

Ближе к вечеру мне пришлось уговорить Лукаса идти спать и не беспокоиться обо мне.

— Если будет хуже, ты сразу зови меня.

Я уснула быстро, но мои сны оказались хуже реальности. Даже сквозь оковы сновидений я чувствовала, как ломит все мое тело, и часто просыпалась. Стало жарко и не комфортно, словно кровать вдруг стала железной. Около трех часов ночи Лукас пришел убедиться, что я еще не умерла и, заметив мои открытые глаза, заставил снова измерить температуру.

По выражению его лица, я поняла, что стало хуже.

— Может все-таки вызвать врача? — предложил он и потянулся к телефону, но я вовремя его остановила.

— Не стоит. Это естественное повышение температуры на ночь. К утру я почувствую себя лучше, — заверила я его, хотя и сама не была абсолютно в этом уверена. Я просто хотела, чтобы он перестал беспокоиться и пошел спать.

— Хорошо, но если утром ничего не изменится, я позвоню в больницу, — предупредил он.

Я согласилась и отправила его спать. Невероятно приятно вдруг увидеть заботу брата, но ему необходимо выспаться. Остаток ночи я проспала на удивление спокойно и утром встала с ясной головой.

В шесть утра Лукас уже пришел ко мне и немедленно стал вести себя, как мама. Я только улыбалась, закутанная в одеяло до самых ушей, так что он не мог видеть эту растроганную улыбку. После того, как он ушел, позвонила мама и мне пришлось выслушать массу рекомендаций истерическим встревоженный тоном.

Приняв душ, я снова почувствовала себя живой. Впервые за долгое время стояла отличная погода, и я с досадой смотрела из окна спальни на видимый кусочек леса, залитый солнечным светом. Потягиваясь, я спустилась в гостиную.

— Лукас, — окликнула я брата, и его взлохмаченная голова показалась над спинкой дивана. Его критический взгляд, сильно напоминающий взгляд мамы, заставил меня невольно улыбнуться.

— Ты достаточно окрепла, чтобы вставать?

— Я отлично себя чувствую. Вот хочу выйти на свежий воздух. Вряд ли в скором времени будет такая отличная погода.

Лукас призадумался.

— Только я пойду с тобой, — сказал он, поднимаясь с дивана. — Тебе звонили, пока ты была в душе.

У меня сердце упало.

— Кто?

— Итан Вает. Интересовался твоим самочувствием. Спрашивал, нужна ли помощь, — ответил Лукас.

— И что ты ему сказал? — Мне плохо удавалось скрыть горечь.

— Что тебе уже лучше и помощь не требуется. Он еще просил передать, чтобы ты ему перезвонила, но я сделал вид, что не расслышал.

Мне вдруг стало трудно дышать.

— Я поступаю неправильно, да? — спросила я у брата.

— В зависимости от того, что ты чувствуешь, — ответил он бесхитростно. — Я думаю, ты поступаешь так, как велит тебе сердце, ведь испытываешь чувства к другому человеку.

Я только бездумно кивала, пока не осознала смысл сказанного.

— К какому еще человеку?

Лукас улыбнулся.

— Мы идем гулять или нет?

Я больше ничего не спрашивала, не было желания копаться в своей запутанной личной жизни прямо сейчас.

Закутываясь в куртки, мы вышли на улицу. В глаза ударили солнечные лучи, и я улыбнулась. Приятно было осознавать, что в сумасшедшем мире еще оставались такие простые и прекрасные вещи как солнце и прогулки.

— Как дела в школе? Я давно не интересовалась твоей учебой.

— Ты не мама, Джейн, — напомнил Лукас с улыбкой.

— Да, ты прав. Все намного хуже, ведь я твоя старшая сестра, — возразила я. — И моя святая обязанность следить за тем, за чем не успевает следить наша мама.

Лукас закатил глаза, и я пихнула его в бок, начиная смеяться. Было так приятно просто идти рядом, смотреть на улыбку брата и понимать, что его жизнь свободна от страхов, которые постоянно преследуют меня. И я была намерена оградить его от странностей, которые так внезапно свалились на меня с приездом в Реймонд.

— Все в порядке, — ответил Лукас, принимая мой авторитет. — Вчера сдал реферат по истории на отлично.

Я попыталась всем видом показать, что горжусь братом, но причины, по которым я взяла брата с собой, мешали мне спокойно улыбаться ему в ответ.

— Как дела вне школы?

— Если ты хочешь знать, таскаюсь ли я за Дэвисом, то будь спокойна. Я не видел его уже несколько дней, — ответил Лукас, понимая двусмысленность моего вопроса.

Я расправилась плечи, и дышать стало легче.

— Очень рада это слышать.

Мне нравилось идти с ним рядом, слушать как тихо в городе в воскресенье утром и просто разговаривать. Мне нравилось чувствовать себя его сестрой, и видеть в нем своего родного брата. Мы словно заново знакомились, оказалось мало того, что мы были знакомы всю жизнь.

Я видела, как он родился, как он подрастал. Пришло время и я увидела, как он повзрослел. Он изменился, я изменилась, но глядя на него в свете утреннего солнца я видела того восьмилетнего мальчика, которого я так сильно любила. Которого, я так сильно люблю сейчас.

— Как твои дела? — спросил Лукас, возвращая меня в реальность.

Хотелось ответить быстро и оптимистично, но я вдруг четко увидела картину своей теперешней жизни, и стало плохо, еще хуже, чем было. Я не знала, что сказать, но Лукас вдруг дополнил:

— Только говори правду, Джейн.

Я взяла Лукаса под руку и опустила голову, чтобы он не заметил скорбного выражения на моем лице. Правда была не такой хорошей, чтобы с легкостью говорить о ней. Но я твердо решила, что если и говорить начистоту, то мой брат подходит для этого разговора лучше всего. Я не сделала этого раньше потому, что проблем у брата было не меньше, чем у меня самой, и я оставила все свои тревоги на дне сердца до лучших времен.

— Этот переезд стал одной сплошной проблемой, — со вздохом сказала я. — Меня приняли в школе и дома, но я... Меня слишком хорошо приняли, чтобы это было так просто.

Лукас с пониманием на меня посмотрел, и я в этом взгляде я прочитала отражение своих собственных чувств. Мне вдруг стало стыдно, я часто забывала, что наша новая жизнь ранит не только меня одну.

— Проблемы с мальчиками? — догадался Лукас, хотя тут даже гадать не приходиться. Лукас был свидетелем множества «интересных» событий и не мог не заметить того, что я постоянно оказываюсь между Итаном и Нейтом.

— Что бы сделал ты, оказавшись в такой ситуации?

Лукас был приятно удивлен.

— Ты просишь моего совета?

— Да, ты всегда был умнее меня.

Мы рассмеялись, но это была правда. Мой брат всегда старался поступить правильно по отношению к другим, и лишь когда дело касалось только его одного, мог сложить руки и наблюдать за разрушениями.

— Я бы постарался никому не причинить боли. Это... неприятно.

Пришлось сдерживать внезапно набежавшие слезы. Воспоминания вернули меня в день маминой свадьбы и передо мной снова Итан, в глазах непонимание и страх. Я снова говорю ему, что мы не можем быть вместе.

Я поступила жестоко, я причинила ему боль.

Мой взгляд оторвался от асфальта под ногами, и я посмотрела на Лукаса. Он улыбался, скорбно, но улыбался, и я почувствовала толику мрачной радости. Я спасла его, ценой своих отношений с Итаном, ценой боли, которую причинила ему. Мои чувства к Итану ничто, по сравнению с благополучием родного брата.

— Случается, ты пытаешься спасти кого-то, причиняя боль другому человеку.

Лукас меня понял.

— Я верю, что в мире есть что-то уравновешивающее, — ответил он. — И даже если ты причиняешь человеку боль, ты должна понимать — она не будет преследовать его вечно. Когда-нибудь все забудется. Все проходит.

Мне стало легче. Намного легче. Конечно, Лукас говорил лишь то, что я хотела услышать, но мне все равно было нужно это услышать. Он был прав, мы всего лишь дети, не мы первые, не мы последние кто расстается, но я все равно чувствовала себя отвратительно. Итану, чьи чувства ранила Эмбер, я помогла поверить в хорошее будущее и тут же воткнула нож в спину.

— Я не знаю, что я чувствую. — Слова сорвались с губ раньше, чем я решилась говорить сокровенную правду.

Мы остановились, и Лукас встал напротив меня, согревая мои руки своими ладонями.

— Поступай так, как считаешь правильным. Не мучай себя.

Я хотела сказать, что не знаю, как правильно, но зеленые глаза Лукаса, точно такие же, как у меня, такие же, как у нашей матери, заставили меня молчать. Мне было комфортно постоянно себя обманывать, думать, будто я просто запуталась. На самом деле я знала, что делать. Давно знала, просто боялась начать действовать.

Я, патологическая эгоистка, боялась своими действиями причинить боль близкому человеку.

Мне на щеку упала капля дождя, начинался ливень, и мы побежали обратно к дому.