Волчий след

Глава 23

— Не бери синий. Помнишь, как мы украсили все синими шарами, а тетя Клэр сломала ногу, поскользнувшись у нашего дома.

Я с сомнением посмотрела на брата. Лукас послал мне в ответ виноватую улыбку, пытаясь зацепить на пушистой зеленой ветке большой красный шарик.

— Тетя Клэр тогда перебрала хереса, — напомнила я, доставая из коробки огненно-желтые гирлянды.

Майк купил высоченную ель, и мама заставила нас работать. Вот уже час мы пытались нарядить это дерево прилично, чтобы не показалось, будто его украшением занимались два слепых пингвина.

Лукас улыбнулся воспоминаниям о тете Клэр и повесил очередную уродливую игрушку на ветку. Я считала глупой идеей праздновать что-то, даже Рождество, но мама была непреклонна.

— Помню, бабушка говорила, что зеленый цвет приносит удачу, — задумчиво сказал Лукас, рассматривая зеленый шарик. — И что на рождество случаются чудеса.

— Да, а еще она утверждала, что в шкафу поселился дух дедушки, и она по ночам слышит, как он проклинает ее фирменный суп, — подметила я, и мы улыбнулись друг другу.

На самом деле бабушка не была такой уж чокнутой, но ей нравилось временами что-то выдумывать. Много выдумывать.

— Идешь сегодня на танцы? — спросил Лукас.

— Ни за какие деньги мира.

После того, как Дэвис обратился, у меня все шло наперекосяк. Нейт продолжал молчать и хмуриться при виде меня, Найджел при каждом удобном случае пытался намекнуть, что у нас есть общая тайна, и это безумно раздражало Эмбер. Единственным проблеском оказалось примирение с Итаном.

Известие о том, что кто-то меня преследует, завладело им. Итан старался держаться рядом, хотя я не могла представить его помощь на случай нападения оборотня. Но я не жаловалась. Впервые за долгое время все было по-старому, и мы словно вновь стали лучшими друзьями.

— Ханна звала меня, даже угрожала, — со вздохом поведала я Лукасу. — Мама приготовит ужин, тихо посидим и разойдемся спать.

Эллен с обеда закрылась на кухне и рычала на каждого, кто пытался войти. Нам с Лукасом оставалось привести в порядок гостиную. В пять приехал Майк, весь покрытый снегом, с огромными пакетами в руках. Глаза Лукаса заблестели, но отчим унес подарки. Я только улыбалась, сидя на диване и кутаясь в старый плед.

Из кухни доносились странные звуки: звон, стук, пение, проклятия. Время от времени мама громко звала меня, чтобы я убирала результаты ее войны с кухней. Лукас же не решался подвергнуть свою жизнь опасности.

— Пахнет вкусно, — похвалила я, собирая осколки солянки.

Мама безучастно кивнула, явно не расслышав ни слова. Она подпевала какой-то певице из телевизора, а ее руки работали с нереальной скоростью. Я не нашла ничего лучше, чем уйти.

— Она справляется, — заверила я брата.

— Рождественский ужин — дело семейное, — вздохнул он.

— Скажи ей об этом.

Лукас притворно вздрогнул. Эллен разрешила нам сервировать стол. Постоянно недосыпающий Майк дремал на диване, и маме пришлось огреть его лопаткой, чтобы привести в чувство.

— Простите, — виновато пробормотал Майк, протирая глаза.

Как я и предполагала, все прошло мирно и тихо. Все похвалили действительно вкусный ужин, а потом мы перешли в гостиную, прихватив вино и десерт. Так как Лукас не мог ждать, Майк решил раздать подарки.

Я была раздосадована: мама сообщила, что я могу пригласить Нейта на новогодний ужин. Сердце сжалось, но я только улыбнулась матери.

— Сразу скажу, что не умею выбирать подарки, — оправдался Майк, принеся за раз десять украшенных коробок и свалив добро на пол перед диваном.

Лукасу подарков досталось больше всего, вероятно из-за того, что Майк сам когда-то был шестнадцатилетним мальчиком и знал, что ему понравится. Я вежливо поблагодарила за серебряный браслет, расширенное историческое издание и сборник песен моей любимой группы (ума не приложу, откуда он узнал), и пожелала о том, что выбрала для Майка всего лишь скромный набор галстуков. Однако отчим все равно выглядел довольным.

Когда подошла мамина очередь вручать подарки, мы с Лукасом в страхе переглянулись. Эллен делала хорошие подарки с таким же успехом, с каким я спала на потолке.

— Я долго думала и решила сделать что-то своими руками, — объявила мама, и по ужасу на лице брата я поняла, что он непрочь был пойти спать.

Майк беспечно улыбался, даже не представляя, что нас ждет.

— Здесь такие сильные морозы... я решила... это первое Рождество, которое мы празднует вместе... — Дальше мы не расслышали, так как мама бросила нам свертки и зарыдала.

Я редко видела ее в таком состоянии, но была научена. Следовало как можно быстрее ее похвалить, неважно за что. Мы с Лукасом явно думали об одном, потому что одновременно схватились за подарки. Майк недоумевал, но быстро подстроился.

Внутри свертка обнаружилось нечто, с первого взгляда напоминающее больную кошку. Со второго взгляда я поняла, что это зеленая шапка, неуклюже связанная, еще и с кисточками на шнурках. Я задохнулась от ужаса, но мама приняла это за восторженный вздох.

Заглядывая в сверток Лукаса, я еще больше отчаялась. Ему достался вполне приличный красный шарф с оранжевыми полосками. Даже кисточки его не портили. Майк уже благодарил Эллен за очаровательные варежки. Я нахмурилась, ведь казалось, что мама специально потратила на меня меньше всего времени.

Мое замешательство позволило Лукасу взглянуть на шапку. Он едва подавил смешок.

— Мама, это восхитительно! — похвалил он, оборачивая шарф вокруг шеи. — Джейн будет выглядеть потрясающе в твоем подарке.

Я опустила взгляд на шапку, надеясь, что она исчезнет, но чудище продолжало лежать у меня на коленях. Точь-в-точь кошка, свернувшаяся калачиком.

— Вам нравится? — спросила мама, почему-то глядя на меня.

— Конечно! — улыбнулся Лукас.

— Да, мама, — промямлила я. Пришлось натянуть ее творение, так как она не отводила взгляд.

Лукас уже не мог сдерживаться и закрыл нижнюю часть лица рукой, но брови продолжали искривляться. Эллен обняла Майка, и он подставил щеку под ее поцелуй. Брат показал мне два больших пальца, и мне захотелось удушить его шарфом.

— В этом году пронесло, — издевался Лукас, изображая, как его руки разговаривают друг с другом, одетые в варежки Майка.

Мы могли говорить спокойно, так как Эллен ушла готовить какао. Я изогнула бровь, глядя на брата. Он ехидно скривился в ответ. После какао, я поняла, что сыта празднованиями и уже хотела сбежать, как Майк задал неожиданный вопрос:

— Разве вы не идете на танцы?

Я едва не подавилась остатками какао. Пронзая взглядом смущенного Лукаса, я уже поняла их схему. Итан, не сумевший добиться от меня согласия, подговорил Лукаса, а тот, в свою очередь, родителей.

— Нет, — отрезала я.

— Как по мне, это очень интересно, — воодушевленно отозвалась мама — самая плохая актриса на всем белом свете.

— Согласен! — подхватил Лукас, игриво улыбаясь.

— До которого часа продолжаются танцы? — спросил Майк.

— До десяти.

Майк бросил взгляд на часы, которые показывали всего без четверти семь.

— Три часа в запасе, — улыбнулся он, извлек из кармана ключи от своего «БМВ» и бросил мне. Я среагировала машинально. — Можете разбить одно зеркало, не более.

Не веря своим глазам, я таращилась на отчима. Он только улыбался.

— Вы шутите?!

— Нет, пусть это будет дополнительным подарком.

Мама выглядела слегка встревоженной, но перечить не стала. Я ответила Майку изумленной улыбкой и подумала о том, что ради поездки на «БМВ» готова даже надеть платье. Естественно, я не стала этого делать, а лишь переоделась в самые приличные джинсы и относительно праздничную рубашку.

Уже через десять минут мы с Лукасом надевали куртки в прихожей, но тут вбежала мама со злополучной шапкой в руках.
— Тебе пригодится, — сказала она с надеждой в голосе. Ее глаза блестели от трепетного рождественского настроения и перебора вина.

— Спасибо, мам.

— Повеселитесь!

Мы вышли на улицу, где тихий снегопад не оставлял попыток выбелить городок. Мне казалось, именно таким спокойным и уютным должно быть Рождеством.

Я знала, что Эллен смотрит в окно, а потому натянула шапку. Лукас насмешливо кивнул, давая понять, что в мамином подарке я смотрюсь очень мило. Я пихнула брата локтем.

Мне было неловко ехать на танцы, каждый шаг я проклинала себя за то, что надела сапоги на каблуке. Забираясь в машину, я стянула шапку с головы и бросила на заднее сидение. Лукас все еще ухмылялся.

— Что пообещал тебе Итан? — спросила я, поворачивая ключ зажигания и наслаждаясь мягким рычанием «зверя».

— Дружеская услуга, ничего более.

Когда мы въехали на территорию школы, я заметила мигание огней в длинных окнах спортзала. Парковка была забита, но мне удалось найти свободное место почти в самом ее конце. Неподалеку я приметила минивэн Ваетов, и настроение улучшилось.

Мы вышли на мороз, дыхание летело впереди меня. Мимо нас проходили хохочущие парочки, плачущие девочки и невменяемые парни. Я тяжело вздыхала, предвкушая три часа мучений.

Даже странно, ведь раньше мне нравились дискотеки и вечеринки. От мысли, что я стала такой серьезной, мне сделалось грустно. Три месяца я готовилась к экзаменам, но уже не для того, чтобы суметь поступить в университет за пределами Рэймонда, а просто, чтобы иметь хороший средний балл. Я, конечно, разослала заявки подальше от города, но уже не с тем рвением, которое было в сентябре.

Кашель Лукаса прервал мои размышления. Он продолжал улыбаться и выглядел, как маньяк, но это было гораздо лучше, чем отчужденность.

— Вы готовы, мисс Лоуренс? — спросил он торжественно и взял меня под руку. Я тут же поскользнулась. Лукас обреченно закатил глаза.

Едва мы вошли в холл, из коридора, ведущего во второй корпус, выплыла Ханна. Ее вел незнакомый мне парень, но я смутно помнила его с урока информатики.

— О, Джейн!

Глаза Ханны блестели гораздо сильнее, чем у мамы, и я с горечью поджала губы. Девочка подбежала к нам и закинула руку мне на шею, попутно вцепившись в локоть своего спутника и притягивая его к нам.

— Этого красавчика зовут Джаред. Джаред, ты знаешь Джейн Лоуренс? — звонко спросила Ханна.

Я аккуратно убрала ее руку и кивнула Джареду. Несмотря на опьянение, Ханна выглядела потрясно: гладкие кудри, синее платье с блестками, белая пушистая кофточка.

— Уже успела набраться? — шепотом спросила я, делая вид, что обнимаю Ханну. — Чем Филип провинился на этот раз?

Ханна фыркнула мне прямо в ухо, но сразу засмеялась.

— Я уже думала, что ты не придешь, — без сожаления сказала она.

Мне даже не пришлось делать над собой усилие, чтобы не обижаться на ее пьяную зловредность. Завтра она все равно будет извиняться.

— Ханна, давай потанцуем, — вмешался Лукас.

Девушка с трудом сфокусировала на нем взгляд. Когда ей это удалось, она широко улыбнулась.

— Еще... один... Лоуренс, — констатировала она.

— Именно, — ответил Лукас и сделал обворожительное выражение лица. Он крепко взял Ханну под руку и повел на звук музыки.

Я была благодарна Лукасу и смогла облегченно выдохнуть. Джаред немедленно испарился, явно в поисках туалета. Отлично, так еще проще.

— Мне казалось, ты не из тех, — раздался знакомый голос, — кто ходит на школьные танцы.

Я обернулась, внезапно затаив дыхание.

— Могу сказать то же самое о тебе.

Пронзительный черный взгляд холодом жег мне лицо. Казалось, что температура понизилась еще на несколько градусов. Понадобились все силы, чтобы выдержать испытание молчанием.

— Я рад тебя видеть, — в итоге сказал Нейт и прошел мимо, направляясь в спортзал.

От злости я даже губу прикусила. Видно же, что он расстроен, ведь не сдержался и подошел, но его упрямство все губит. Не успела я как следует распалиться, как вновь зазвучал знакомый голос. В этот раз дружелюбно и с удивлением.

— Я сначала ему не поверил, — с широкой улыбкой заявил Итан, — но вот она ты. Расскажи, как Лукасу удалось вытащить тебя из дома. Мне нужен этот секрет.

Пожимая плечами, я увлекла Итана в коридор, ведущий к спортзалу. Музыка становилась громче, узнавались нотки. Итан все еще выразительно на меня смотрел.

— Мы должны говорить об этом сейчас?

— Только если ты не желаешь потанцевать.

— Все началось, когда мы пили какао...

Итан рассмеялся и поднял руки, якобы сдаваясь. Мне вдруг стало непросто уютно, но еще и весело. Единственное, что омрачало — пристрастие Ханны.

— Ты видел свою сестру? — спросила я Итана, повышая голос, так как мы уже достигли спортзала.

Счастливая улыбка парня померкла. Он коротко кивнул. Мы явно думали об одном, но были слишком неловко об этом говорить. Поэтому Итан не ответил, а я решила больше не спрашивать.

— Сама как? В порядке? — Итан первым нарушил молчание, когда мы заняли места на трибунах подальше от колонок.

— Если ты подразумеваешь моего таинственного преследователя, то все тихо, — ответила я. Глаза уже слезились от бликов света, и я начала жалеть, что не дала отпор брату.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — поразился Итан.

— Я жива, значит, рано волноваться, — пошутила я небрежно, чем вызвала неодобрение друга.

— Ты слишком безрассудна. Мне иногда кажется, что жизнь тебе не дорога.

Я промолчала, так как нечего было возразить. За последние четыре месяца я столько раз добровольно бросалась в опасность, что глупо было бы отпираться. Не было желания обсуждать мои ошибки, особенно с Итаном.

— Вот вы куда пропали!

Лукас привел едва живую Ханну. Если несколько минут назад она могла стоять на ногах и скрывать свое опьянение, сейчас она повисла на Лукасе. Мы быстро усадили ее. В глазах Ханны отражался свет лампочек, развешенных по залу, и они казались больше. Когда она посмотрела на меня, стало действительно страшно.

— Твой брат очень... очень милый... — промямлила Ханна. Лукас у нее за спиной беззвучно захихикал. — Только ему не говори, что я так сказала.

Я заверила подругу, что унесу эту тайну с собой в могилу. Итан неприятно морщился, глядя на сестру.

— Нужно отвезти ее домой. Ты не обидишься?

— Даже не подумаю! Это крайне необходимо.

Как аргумент, я указала на Ханну, которая уже принялась распускать шикарную прическу. С благодарностью улыбнувшись нам с Лукасом, Итан поднял сестру. Я лишь вздохнула, когда она на прощание пожелала мне счастливого дня рождения.

— Бывает хуже, — сказал Лукас.

Я поставила в уме галочку — серьезно побеседовать с Ханной. Обдумывая ситуацию, я бесцельно бродила взглядом по залу и заметила Лизу и Питера. Они танцевали в самой гуще людей, а я с досадой пожалела о том, что мне не с кем было так танцевать, даром что я не умела.

— Я на минутку, — сказал Лукас и бросился к столу с напитками.

Нахмурившись, я поставила локти на колени и всунула подбородок меж ладоней. В мечтах я лежала на кровати и читала новенькую историю.

— Какая неожиданность!

Я вздохнула. Сегодня всем нужно было меня зацепить. Особенно Дэвису. Его противный голос ни с чем не спутаешь.

— Вау! Ты уже можешь прийти на танцы и никого не убить? Я поражена, — сказала я Дэвису, когда он сел передо мной.

— Ох, Лоуренс, тебя убить я всегда успею, — улыбнулся он, и я вдруг пожалела о том, что волки его все-таки не сожрали.

Мне было уже не страшно, ведь я побывала на грани жизни и смерти всего раз пять-шесть за последние месяцы. Неплохой результат. К тому же, несмотря на всю грозность и вредность Дэвиса, мало верилось, что он способен убивать.

— Хотя, может это сделает кто другой, — продолжал Дэвис.

Его слова заставили меня вздрогнуть. Это не могло быть совпадением, он точно имел в виду моего преследователя.

— Ты знаешь, — догадалась я. — Скажи мне, кто он.

Мое любопытство только улучшило Дэвису настроение. Он преувеличенно внимательно поправил галстук и очень глубоко вдохнул, глядя в потолок.

— Ты уже знаешь, кто он, — ответил Дэвис с театральным сочувствием.

Он улыбнулся, по обыкновению, мерзко, демонстрируя ряд идеальных зубов. Меня начало мутить, вспомнилась ночь в лесу, окровавленные клыки волка, металлический запах.

Я так злилась на него, что готова была броситься и выдавить ему глаза. Представляя, как он закричит, как ухмылка сотрется с его губ, как брызнет кровь, я почувствовала мстительное удовольствие.

Дэвис внезапно дернулся, вскрикнул, упал на колени, закрывая лицо руками. Я дико перепугалась, но не успела среагировать — рядом с Дэвисом уже появился Нейт.

— Что это такое?! — кричал Найджел, потирая глаза.

Я абсолютно ничего не понимала, даже на секунду не могла предположить, что каким-то образом мое желание исполнилось. Очевидно же, что Дэвис много выпил или придуривается.

Но все выглядело вполне реально. Он посмотрел на меня с искренним отвращением, и я не могла его за это винить. Белки его глаз сильно покраснели.

— Что ты сделала, ведьма?!

— Я...

— Не отвечай, — резко сказал Нейт. — Найджел, нам пора.

Он положил руку на плечо Дэвиса, но тот увернулся и пошел к выходу, продолжая растирать глаза. Несколько секунд Нейт смотрел ему вслед, после чего обернулся ко мне.

Я была шокирована, не случилось того удовольствия, которое воображалось. Внезапно я начала презирать сама себя за то, что впитывая от окружающих только лучшее, всегда показываю лишь худшие стороны своей личности. И эта внезапная способность сполна демонстрировала мое отвратное нутро.

— Как я это сделала? — спросила я, не рассчитывая на ответ.

— Это не ты, — с едва уловимым сочувствием произнес Нейт.

Я не хотела злиться только на себя, а потому начала злиться на него. Сбросив оцепенением, я с раздражением сказала:

— Спасибо! Замечательное объяснение. Теперь моя жизнь стала гораздо проще. Если решил бросить меня, доводи до конца.

Нейт спокойно нахмурился.

— Я не буду извиняться за свое решение.

— Тогда вали отсюда.

Ни черточки не изменилось в его лице. Он ничего не ответил и выполнил мою просьбу. Оставшись одна, я уже собиралась расплакаться от горечи и обиды, но вернулся Лукас. Выражение его лица подсказало, что он видел сцену с Нейтом и Дэвисом.

Меня трясло, поэтому я села и закрыла лицо руками.

— Найджел опять достает тебя? — спросил Лукас, усаживаясь рядом.

— Я уверена, что временами он достает сам себя.

Лукас невесело улыбнулся. Я залпом выпила пунш, который он мне принес, явно различая в нем алкогольные нотки. Каждая новая песня казалась все ужаснее и ужаснее, я почти засыпала.

На противоположной стороне зала Филип Брайс болтал с какой-то девчонкой, явно пытаясь ее очаровать. Вот, значит, какова причина разгула Ханны. Несмотря на то, что я любила подругу, я не могла упустить тот факт, что Филип выглядел очень счастливым.

— Напомни, зачем мы приехали сюда, — сказала я брату, когда отыграла седьмая песня моей скуки.

Лукас сосредоточенно вглядывался в толпу студенток и услышал меня не сразу. Пришлось ткнуть его локтем и повторить вопрос.

— Повеселиться? — предположил он. — Тебе весело?

— Нет.

— Поедем домой?

— О, да, спасибо.

Я бросила еще один взгляд на танцующий друзей, поискала глазами Нейта, естественно, безрезультатно, вздохнула и покинула зал вместе с братом.

Снегопад усилился. Лукас набросил на меня свой шарф, ведь мамин подарок я оставила в машине. Мы брели по заснеженному школьному двору, который был как никогда прекрасен.

— Знаешь, я доволен вечером, — подытожил Лукас.

— Интересно, почему?

— Мелани Филс согласилась пойти со мной на свидание, — промямлил брат.

— Свидание? Мой мальчик вырос, — с театральной слезой в голосе ответила я. Лукас смущенно улыбнулся. — Может, тебе стоит вернуться на вечеринку? Я посижу в машине.

— Нет, — парировал Лукас. — Не хочу, чтобы кто-то вновь принес тебя домой едва живую.

— Это было один раз!

— И этого вполне хватило, чтобы всех нас до смерти напугать.

У меня замерзли щеки, но я с жадностью вдыхала холодный воздух. Сейчас мне нужно было очистить голову от лишних мыслей, а мороз помогал как ничто лучше.

— Значит, Мелани Филс?

— А ты бы предпочла Эмбер Браун? — спросил Лукас, и ничего кроме иронии не прозвучало в его словах.

— Нет, довольно! Я, кажется, знаю эту Мелани: милая, умная, забавная, — продолжала я.

Лукас закатил глаза.

— Не анализируй ее, — взмолился он.

— Я просто рада за тебя.

Продолжая улыбаться, я вручила брату ключи от «БМВ» и, пока он шел вперед, слепила снежок. Снаряд попал точно в цель.

— Эй! — удивился Лукас. — Так нечестно, Лоуренс!

Я рассмеялась и бросила в него еще несколько снежков. Размахиваясь в последний раз, я не удержала равновесие и упала рядом с чьим-то «вольво», почти засыпанным снегом.

— Расплата, — констатировал Лукас, весело улыбаясь и протягивая руку.

Мне уже не было смешно. Я упала прямо напротив «БМВ» Майка и не могла оторвать взгляд от лобового стекла. Машина, на удивление, не была засыпана снегом, словно ее минуту назад оставили на парковке.

— Джейн, — испуганно позвал Лукас.

Меня охватил ужас. В свете фонаря можно было разглядеть надпись на стекле. Тошнота подступила к горлу, когда я поняла, что написано кровью.

Одно единственное слово.

«Лгунья».