Лисенок, мой милый Лисенок

Это одно и то же

Алиса была похожа на девочку-пиздец из Горгорода: влюбляла в себя с первого взгляда, имела очень миловидную внешность и могла поддержать любой разговор. Стало понятно, что девушка в состоянии алкогольного опьянения не чувствует никаких стеснений, когда она уселась на тумбочку в прихожей и потребовала снять с нее кроссовки. Мирон вздернул бровь а-ля "серьезно?", получив в ответ одобрительный кивок.

- Reebok? - спросил мужчина, присаживаясь на колени около бармена. - Не болтай ногами.

- Да. Я знаю, что ты - их лицо, - ответила она. - Кстати, спасибо, что не оставил меня на мостовой и вытерпел все подколы, но мне только одно непонятно.

- Что же? - поинтересовался Федоров, распутывая шнурки.

- У тебя действительно никого нет? На лысых и лупоглазых бабы не клюют? Где модель, которая появится в этом дверном проеме, - хозяйка клуба встала и подошла к проходу в гостиную. - И своим противным и притарным голосом скажет:" Я так скучала, зая!".

- Осторожно, не перецепись, - попросил Янович, усмехнувшись.

- А потом она, медленно виляя бедрами, подойдет к тебе и...

Ульянова не договорила и, запутавшись в шнурках, рухнула в ноги рэперу. Он быстро и легко поднял ее обратно, усадив на тумбочку и продолжив свое занятие.

- Почему ты живешь один? - выпалила девушка, разглядывая свои ладошки.

- Я бы сошел с ума, если бы женился на ком-то и состоял бы с кем-то в серьезных отношениях, - ответил Мирон, снимая правый кроссовок. - Пойми, не всегда первый человек, в которого мы влюбляемся становится нашей парой на всю жизнь.

- Банальщина... - протянула Алиса, заставив мужчину посмотреть ей в глаза.

- К сожалению, жизнь - клишированная штука, - проговорил он, стягивая второй кроссовок. - Знаешь, в этом, возможно, даже есть какой-то смысл. Тебе стоит сходить в душ и обработать раны.

- Ладно, только голой я тут щеголять не буду, даже не надейся, - предупредила бармен. - Дашь мне хоть что-то?

- В ванной висит халат. Не переживай, он - чистый: я его только вчера постирал, - сказал Федоров, уходя на кухню. - Первая дверь слева, - рэпер обернулся, заметив, что хозяйка клуба пошла в гостиную. - Другое лево.

- Ой, я дико извиняюсь, - протароторила Ульянова, найдя ту комнату, которая была ей нужна.

Единственное, что девушка успела заметить в зале - абсолютный порядок. Нигде не были разбросаны кофты, штаны, носки, книги не валялись на столе в хаотичном порядке, будучи сложеными в стопку, казалось, еще и по алфавиту. В каждом произведении лежала закладка, вместо, возможно, загнутых страниц, но только одна вещь успела ее заинтересовать - старый, потертый блокнот, лежавший на диване. Именно о нем Окси говорил в своем треке "Башня из слоновой кости".

Когда Алиса вышла из душа с дурацкой чалмой на голове, её уже ждал ужин в виде гречки, котлеты и огурцов. Она присела за небольшой стол, осматривая блюдо со всех сторон.

- Ты решил меня отравить? - поинтересовалась бармен, ковыряя вилкой мясное изделие.

- Нет, - отрезал Янович. - Чай будешь?

- Да, - ответила хозяйка клуба.

- И все же, - начал Мирон. - Почему ты напилась?

- Ну, я нашла повод для этого - нужно было отпраздновать... - девушка горько усмехнулась, устремив свой взгляд в тарелку. - Звучит, как бред, верно? Хорошо, уверена, ты говорила хоть кому-то, что нужно взять перерыв в отношениях...

- С Олегом разошлись, - произнес мужчина, отворачиваясь.

- Неее... - протянула бармен. - Решили пожить отдельно.

- Ты ведь понимаешь: это одно и то же, - заметил Федоров. - И тебе обидно, а скрывать не особо получается. Ну, и чего ты плачешь?

По щекам Ульяновой потекли слезы, задерживаясь на уголках улыбки, которая, казалось, никогда не исчезала с её лица. Изумрудные глаза стали темнее обычного, уничтожая образ стервы, который так сильно приелся к хозяйке клуба, за считанные секунды.

- Потому что ты, по сути, прав, - прошептала хозяйка клуба, пожав плечами и вытирая глаза. - Я знала, что этим все закончится. Черт, теперь опять хочется напиться.

- Ужрись в хлам чаем. Думаю, у тебя получится, Алиса, - проговорил Янович, поставив перед ней чашку.

- Очень смешно, - девушка поджала губы, отодвигая тарелку с ужином в сторону.

- Так, гречка сама себя не съест, - крикнул рэпер, уходя из кухни. - Чтобы ее не было, когда я вернусь. В кастрюлю сбросить не сможешь: она стоит в мойке. Приятного аппетита.

Бармен начала лениво ковырять еду, тяжело вздыхая. Есть совсем не хотелось, хотя, по сути, было только одно желание - разрыдаться, заорать так, чтобы все услышали. Ульянова будет держать в себе свои обиды и слезы, убеждая, что Мирону до них точно нет дела.