I can't hear

Глава 17

  Гарри успел подняться до середины лестницы, когда вдруг почувствовал, что не знает, как себя вести. Он даже немного постоял у своей двери, потому что не решался войти и заговорить с Луи.

Если Джемма права и Кирстен намеренно облила Луи, тогда служанку придется отослать из замка, пусть работает в поле.

Гарри оказался в трудном положении. С одной стороны, он не хотел, чтобы люди его клана решили, будто он защищает Томлинсонов и выступает против своих, с другой — не намеревался оставлять Луи без поддержки, кем бы он ни был по происхождению, и позволять кому-либо дурно с ним обращаться.

Когда он наконец распахнул дверь и вошел в комнату, то обнаружил, что Луи стоит нагой спиной к нему.

На мгновение Гарри окаменел. Луи уже разделся и сейчас, голодный взгляд альфы блуждал по хрупкой спине до округлых ягодиц омеги.

Фигура у него была безупречная — соблазнительный изгиб бедер, тонкая талия…

Гарри охватило знакомое чувство вины — он стоит и с вожделением пялится на мальчика, который скорее всего понятия не имеет о таких вещах.

Гарри отвернулся, решив не нарушать его уединения и дать возможность завершить начатое. Конечно, ему хотелось, чтобы Луи обернулся и он бы увидел его всего.

Он слышал, как плеснула вода из лохани, и едва не взвыл при мысли, что омежка заканчивает мытье всего в нескольких футах у него за спиной. Стоило только обернуться — и наверняка его ждет волшебное зрелище: он увидит, как его муж принимает ванну. Увидит, как полотенце ложится на его обнаженную спину…

Сейчас ему следовало бы лежать на кровати и наслаждаться чудесной картиной, а не стоять как истукан, не смея повернуться, чтобы не испугать Луи. Его возбуждение недопустимо, но телу не было дела до возражений разума. Тело решило, что его супруг привлекателен, и Гарри ничего не мог с этим поделать.

Вдруг он услышал нечто вроде стона и понял, что Луи наконец его увидел. Стараясь глядеть в сторону, он медленно обернулся и, случайно скользнув по нему взглядом, заметил, что Луи подхватил простыню с кровати и стоит, прижимая ее к обнаженному телу. Глаза его были широко раскрыты.

Но в этих глазах совсем не было страха. Гарри почувствовал громадное облегчение. Меньше всего ему нужны сейчас омежьи истерики.

— Я хотел посмотреть, как ты себя чувствуешь, — сказал Гарри. Продолжая прятаться за простыней, Луи кивнул. — Пожалуй, я вернусь, когда ты оденешься.

Луи помолчал, потом неторопливо кивнул. Гарри удивила эта пауза. Хотелось бы знать, о чем именно он думал, когда задумчиво и серьезно смотрел на него своими синими глазами.

— Отлично, — пробормотал Гарри и поспешно вышел из спальни.

Стоя у дверей собственной комнаты, Гарри чувствовал себя круглым дураком — он за дверью, а муж его наряжается в комнате. Он — его муж. Он принадлежит ему. Весь, целиком, и нет ничего в нем, что должно быть скрыто от Гарри. Но никакие слова, никакие доводы не могли его убедить, что он не будет подонком, если станет думать о Луи таким образом. И желание, огнем растекавшееся по жилам, тут ни при чем.

Так он и стоял под дверью и надеялся, что никто не будет спускаться по лестнице и не застанет его в столь нелепом положении.

Наконец дверь отворилась, Луи выглянул в коридор, увидел Гарри, широко улыбнулся ему и жестом позвал в комнату.

На нем было чистое, свежее платье с красивой вышивкой у горловины.

Гарри шагнул в комнату. Луи успел присесть на край кровати — его кровати. Поймав его взгляд, он снова улыбнулся.

— Я очень сожалею о неприятности за обедом, — негромко сказал он. — Кирстен больше не будет прислуживать в зале.

Лицо Луи помрачнело, яркие глаза затуманились. Решив не рисковать и не садиться рядом с ним на кровать, Гарри опустился на низкую скамейку у огня.

— Луи, ты думаешь, она сделала это нарочно? Неужели Кирстен тебя настолько невзлюбила?

Лицо его Луи стало непроницаемым. Казалось, он задумался об ответе. Потом его глаза сузились. Он пожал плечами, но Гарри ни на миг не поверил, что у него нет мнения по этому поводу, однако ему понравилось, что он не стал разбрасываться обвинениями, пусть даже справедливыми.

Раньше он сомневался в способности Луи оценить ситуацию. Боялся, что он не сумеет приспособиться к здешней жизни, боялся сложностей, которые возникнут из-за его присутствия в замке. Но до сей поры его поведение было безупречно, и Гарри невольно почувствовал стыд за то, что люди его клана вели себя так по-детски, хотя он отлично понимал, почему это происходит.

— Я хочу, чтобы здесь относились к тебе приветливо. Иначе ты не можешь быть счастлив.

Луи снова улыбнулся. В синих глазах мерцали огоньки канделябров. Он склонил голову набок, указал на постель, потом на него.

Гарри нахмурил было лоб, но быстро сообразил, что он спрашивает, собирается ли он спать. Честно говоря, он никогда так рано не ложился, но сейчас было как-то глупо сказать «нет» и вернуться вниз, а потому он кивнул.

Луи улыбнулся, явно обрадованный, что он не уйдет, встал и прошел к камину. Гарри оглянулся. Он собирался подкинуть в огонь хвороста. Гарри успел поймать его за кисть, намеренно сжимая пальцы некрепко, но головой покачал выразительно.

— Луи, ты не должен мне прислуживать. Я сам с удовольствием подкину дров. Ты замерз?

Он вдруг покраснел, покачал головой и указал на Гарри. В груди у него потеплело — он понял, что Луи думал о нем. Решил, что, раз он ложится спать, в комнате должно быть тепло.

— Ты очень заботливый, — с улыбкой сказал он. — Но в этом нет необходимости.

Он взял из его рук хворост, бросил его в огонь, от чего взметнулся целый сноп искр. Пламя вспыхнуло с новой силой.

Обернувшись, Гарри увидел, что Луи снова сидит на краю постели и напряженно смотрит ему в лицо, как будто намерен что-то спросить. Гарри сам не знал, почему так решил. Как видно, заметил, что он колеблется, хочет что-то сообщить, но не решается.

Он снова сел на скамейку лицом к Луи, намеренно не приближаясь к нему, чтобы не испугать.

— Луи, ты хочешь со мной обсудить что-то?

Он сжал кулачки на коленях и выразительно посмотрел на подушки. Потом перевел взгляд на Гарри и ткнул пальцем в ту подушку, на которой спал прошлой ночью. Показал на себя, на подушку Гарри, потом на него самого.

Он сморщил лоб, не понимая, что Луи имеет в виду.

Луи помрачнел и задумался. Потом быстро отогнул меховое покрывало, забрался под него, занял свое место с дальней стороны кровати, опустил голову на свою подушку, посмотрел на Гарри и похлопал ладонью рядом с собой.

Его глаза непроизвольно расширились — он наконец понял его мысль. Луи хотел, чтобы он лег рядом с ним!

Гарри глубоко вздохнул и поднялся со скамейки. Он понятия не имел, что следует говорить или делать, не знал, чего он ждет, и больше всего на свете не хотел его испугать.

Луи повернулся на бок лицом к стене, натянул покрывало повыше, поступив так же тактично, как и он сам, выйдя из комнаты. Гарри улыбнулся — Луи преувеличивает его скромность, полагая, что он стесняется раздеваться в его присутствии. Но все же приятно, что он так заботится о его чувствах.

Гарри не был уверен, что поступает правильно, но все же решил — не будет большого вреда, если еще одну ночь поспит в одной постели с Луи. Ему показалось, что отказ может его сильно обидеть. Он милый парень, и нужно любой ценой оградить его от огорчений.

Решив, что лучше совсем не раздеваться, Гарри осторожно отогнул покрывало и лег рядом с Луи.

Он чувствовал его тепло даже через пустое пространство между ними, а запах его кожи возбуждающе щекотал ему ноздри. Луи пользовался ароматным мылом, от него пахло весной и цветами.

Гарри потянулся и погасил свечу у изголовья кровати. Воцарился полумрак. Комнату освещали только сполохи пламени в очаге.

Луи снова повернулся на спину и, не успел Гарри задуматься, что будет дальше, прижался к нему и уютно пристроил голову на его плече.

Гарри лежал без движения и чувствовал, как тело Луи расслабляется все больше и больше, он словно таял в тепле их общей постели, потом вздохнул и сильнее уткнулся в изгиб его шеи. Через минуту его тихое дыхание стало ровным, и Гарри понял, что Луи крепко заснул.

Он прильнул к нему, как сонный котенок, плотно прижав ноги к его ноге.

Этой ночью сон очень долго не приходил к Гарри.