II

682 12 0
                                    

        Он сидел за партой в пустом кабинете зельеварения и что-то записывал в пергаменте. Это «что-то» должно было в итоге сложиться в эссе по трансфигурации, но пока получалось как-то не очень.
Блейз едва дрогнул, когда дверь резко распахнулась, и в кабинет влетело нечто, все растрепанное и в тёплой зимней мантии, развеяв всякую надежду парня завершить свою работу до вечера.
— Вот где ты! — выдохнула Панси и плюхнулась на ближайший к ней стул. В ее волосах все ещё не растаяли снежинки. Судя по всему, она только что вернулась из дома после рождественских каникул.
Блейз промолчал. Он предпочёл бы, чтобы Паркинсон вышла из кабинета и занялась своими делами, а не разводила тут суматоху, когда у него так много дел.
Девушка уже привыкла к такой реакции на ее скромную персону, а потому просто продолжила говорить то, что собиралась.
— Как ты вообще до сих пор живёшь со своей матерью? — Панси немного прилегла на парте. Она почувствовала, как будто весь запал внезапно покинул ее. Это Блейз что ли всех заражает своей аурой пофигизма? — Это невыносимо. Живёт, как хочет. Отца не вспоминает, водит домой каждую неделю молодых колдунов. А теперь ещё решила, что может и моей жизнью распоряжаться!
— Что, помолвка с Малфоем расторгнута? — подал наконец голос Блейз. Причитания Паркинсон он счёл в этот раз немного забавными и даже позволил себе снисходительную улыбку.
— Откуда ты..? А, неважно, — Панси устало вздохнула. — Сто процентов, что бывшая связь Малфоев с Пожирателями – лишь отговорка. А на деле просто хочет ввести в семью кого-нибудь из своих любовников – ты просто не видел, как они на меня каждый раз смотрят, когда я дома! – чтобы потом с ними без зазрения совести спать. Могла бы и сама повторно выйти замуж, вот только тогда родственнички ее всего бы состояния лишили.
— Вот оно как, — голос Блейза снова становится безразличным. — У твоей матушки в этой области хороший вкус.
Он случайно ставит кляксу на пергаменте и громко чертыхается, ловя на себе удивленный взгляд Панси.
— Знаю я вкус своей матушки, — хмыкает слизеринка. — Ровно противоположный моему. Ну, ничего, я женишка быстро на место поставлю, ты меня знаешь.
Конечно, он ее прекрасно знал. Сначала сживет со свету своего будущего мужа, а потом прибежит кланяться в ножки Малфою. Последнего Блейз уже не переваривал. То его все превозносили, как греческого бога какого-то, теперь почему-то жалеют. Что-то в этом мире никогда не изменится.
А он-то думал, что у Панси хотя бы мозги начали вставать на место. А, нет, показалось.
Блейз вместо того, чтобы, как всегда, что-то неразборчиво пробормотать, не отвлекаясь от своих дел и особо не вдаваясь в подробности, внезапно вскочил со своего места.
— Дура ты, Паркинсон, — у него получалось звучать довольно грозно, не меняя тональности голоса. Панси от неожиданности сжалась на своём месте. — Как я живу со своей матерью, спрашиваешь? Сейчас расскажу. Сначала собираем кругленькую сумму на пышную свадьбу с очередным простаком, а потом копим на похороны. И затем по кругу.
Панси поняла, что сморозила лишнего. Ей ли было не знать, каково жилось семейству Забини. И отчего она только думала, что Блейз будет готов ее выслушать и даже в чем-то поддержать?
— Запомни, Паркинсон, — Блейз сложил свой испорченный пергамент и взял его подмышку. — Если захочется кому-нибудь пожаловаться о своей горькой доле, то это не ко мне. К счастью, такой бесполезной ерундой, как сочувствие к окружающим, я не страдаю. А теперь, прошу меня простить...
Дверь захлопнулась, оставив Панси наедине со своими мыслями. Наверно, не только у неё были проблемы в семье. Хотя когда она на каком-то из приемов видела Блейза с миссис Забини, ей казалось, что у них довольно-таки неплохие отношения. По крайней мере, его мать не водила сыночка по всем своим подружкам с целью «познакомиться поближе». Что ж, возможно, она чего-то не знала.
И тут стена. И это тогда, когда ей показалось, что они немного сблизились. Что ж такое?  

Уж замуж невтерпежМесто, где живут истории. Откройте их для себя