Порой мне кажется, что я самый невезучий в мире человек. Мы с Сашей собирались выходить, как вдруг возвращаются родители и запрещают мне идти, причём только мне. И я, как конченая лохушка осталась сидеть дома, в то время, как все веселятся дома у Шатохина. Конечно, я бы могла пойти туда, но мама с папой закрыли меня дома без ключей, хорошо хотя бы, что они снова уехали.
Всё шло более менее хорошо до того момента, как кто-то начал долбить мне в дверь. Скорее всего это Саша, ну да, у меня же есть ключи чтобы открыть ему дверь.
Когда я посмотрела в глазок, то я поняла, что нихрена там не мой брат, а сосед алкаш с седьмого этажа, который, наверняка, снова перепутал кнопки в лифте.
– Любка, открывай, не то дверь сломаю! – этот уважаемый человек явно настроен вынести мою дверь, – Открывай, блять!
Это, сука, совсем не смешно, потому что я не знаю чего можно ожидать от него. Он приходит к нам не в первый раз, и когда-то он кинулся с ножом на моего дядю, а на нашей старой двери была вмятина от его кулака, а ещё он три года отсидел в тюрьме и у него явные проблемы с головой.
Я звоню папе, и он говорит мне ни в коем случае не открывать, и успокаивает тем, что эту дверь он точно не выбьет.
В течение пятнадцати минут он всё ещё стучит, периодически выкрикивая что-то, а я наблюдаю за ним в глазок, и вроде бы, я даже немного успокоилась, как вдруг двери лифта открываются и оттуда выползают четыре пьяных весёлых тела, среди которых Саша, Макс, какой-то очень красивый мальчик, и тот блондин, надо кстати узнать его имя.
Предчувствуя то, что за дверью сейчас будет что-то не очень хорошее, я больше не смотрю в глазок, а просто отхожу, надеясь на то, что все останутся живыми и целыми, ибо я боюсь смотреть туда.
В подъезде начинаются крики, какой-то топот, кажется, выходит сосед напротив, и через пару минут я слышу скрежет в замочной скважине. Так, сегодня я не сдохну.
Компания почти сразу скрывается у Саши в комнате, и хорошо, а то вообще о я планировала сегодня лечь спать.
Утро начинается не с запаха кофе и не со светящего в ебало солнышка, а с осознания того, что через полчаса мне нужно быть у репетитора на другом конце города,а у меня грязная голова. А всё из-за того, что эти хуебесы до пяти утра орали!
Вызываю такси заранее и бегу в душ. Как можно было спать до трёх часов дня? Почему я всегда проебываюсь из-за своей тупости?
***
Снова понедельник. Снова все видеть все эти рожи. Как же я их всех, блять, ненавижу. Пришла ещё за полчаса до начала урока, сука.
Заходить в школу так рано не хочется, поэтому я иду курить, в надежде, что там есть хоть кто-нибудь, потому что я боюсь блядской темноты, и стоять одной в этих ебенях слишком стрёмно.
К счастью, я прихожу вовремя. Очень вовремя. Там стоит Сименс с одноклассником Саши, парочка девятиклассников и Катя со своей подружкой. Это убожище снова пытается курить. Ну что же, понаблюдаю за этим представлением.
А вообще, что касается Кати, то я серьезно не понимаю, как человек мог так низко пасть. Из милой девочки с косичками она превратилась в мерзкую подстилку, и я не преувеличиваю. Каждому второму в этой школе скидывали её голые фотки, которые она кидала каждому, кто попросит. А недавно она отсасывала Матвею на какой-то очередной алкопати, хотя у неё есть парень. Наверное, её парень слепой, если не видит с кем встречается, но окей, это его дело.
Я поджигаю сигарету, и утыкаюсь в телефон, потому что Катя уходит, и наблюдать дальше за этим цирком не удастся. А жаль. Пока курю чувствую на себе тяжёлый взгляд блондина и меня это бесит, как и все сейчас, поэтому делаю последние пару затяжек и иду в школу.
Внутри слишком много людей. Дети бегают, орут и толкаются, черт, я хочу убить их. Единственное, что греет душу – это то, что сейчас история – один из самых спокойных уроков.
Захожу в класс и в глаза сразу бросается боевой раскрас Кати. А на улице я этого даже не заметила, и слава богу. Следом за мной заходит блондин, и даже не смотрит на Катю, которая в свою очередь прожигает его взглядом. Мне кажется, она готова раздеться прямо здесь, чтобы он заметил её. Не одна Катя сегодня размалевалась, кстати. Цирк какой-то, боже.
