🔞 Там, где кончается боль... (по мотивам сериала «WHAT THE DUCK 2»)

Глава 33. Если ты - мой брат, ты знаешь, что делать.

...Два человека застыли друг против друга. Неистовая надежда и опасение все же оказаться обманутыми ею тесно сплелись в их душах, не давая произнести ни слова.

Мимикрия въелась в их суть, изменив и искалечив их души: слишком долго они держали все внутри. Привычка скрывать истинные чувства даже от самих себя въелась в их нутро и стала второй кожей; маски стали лицами... Без этого в их мире было не выжить: никому не верь — горькая истина была давно и прочно ими усвоена.

Глаза в глаза... Мгновение за мгновением, переходящие в секунды, минуты, вечность...

Их, со всей силой истосковавшихся по родному теплу душ, тянуло друг к другу, но никто не мог первым начать этот разговор, который неизбежно расставит все на свои места. Они отчаянно не хотели терять друг друга, но не представляли, как этого добиться.

Нарастающее молчание глушило все окружающие их звуки, вставая между ними невидимой стеной. И звон этой тишины мог прервать только голос одного из них.

Две ледяных статуи неистовыми усилиями пытались не спугнуть робкую надежду — и невольно гасили в себе искру зарождающихся чувств.

***

Вин снова и снова просматривал обрывочные кадры прокручиваемой перед его глазами кинопленки... Это было правдой. Это не могло быть правдой... Он не мог поступить ТАК с Ним. Но он это сделал. И делал это с удовольствием: раз за разом, сминая волю, раздирая и втаптывая, добиваясь беспрекословного подчинения...

Душа, казалось, снова билась в агонии... Он уже долгое время захлебывался в темном омуте этих воспоминаний, пытаясь выплыть к свету. В груди все застыло и похолодело, но восставшая душа омертвевшими руками упорно тянулась к его горлу, не давая произнести ни слова.

Какие нужны слова, чтобы окончательно все не испортить? Как вообще слова могут что-то исправить?!... Слишком много всего нужно исправлять...

Я — скот...

Он, наверное, впервые за свою жизнь захотел умереть.

Заново узнавая это лицо, он лихорадочно запоминал каждую черточку, каждую родинку, стремясь запечатлеть в своем сердце этот светлый облик.

Он мог бы попробовать встать на колени, если бы не был тем, кем стал. Он мог бы с рыданиями валяться у Него в ногах, обняв его колени, униженно вымаливая прощение, если бы умел плакать или унижаться. Он мог бы попробовать назвать Его по имени, если бы верил, что это что-то изменит...