Half blood

15. Сonscientia

*Осознание

— Как бы ты отреагировал, если бы кто-то назвал тебе свое имя?

Эрвин, которого бесцеремонно прервали странным вопросом, оторвал взгляд от бумаг и поднял его на своего лорда. Тот выглядел как обычно, разве что глаза странно блестели, выдавая растерянность и смятение. Мужчина отложил бумаги на невысокий столик, а сам переплел пальцы и переключил все свое внимание на человека, сидящего напротив. Аккерман от этого пристального взгляда льдистых голубых глаз, пригвоздившего к спинке кресла, почувствовал себя неуютно, но ему достаточно было несколько раз моргнуть, чтобы отбросить это ощущение и вернуть Смиту такой же пронзительный взгляд.

— Ты же говоришь не об обычном знакомстве, не так ли? — Аккерман слабо кивнул головой, затем рукой убирая упавшие на лицо пряди, зачесывая их назад. — Я был бы польщен, ведь это акт невероятного доверия, и постарался бы его оправдать. Но тебя отнюдь не это интересует, ты и без меня прекрасно знаешь. Ты хочешь знать, что это может означать, — Эрвин без труда заметил, как Аккерман поджал губы, немного прищурившись. — Я полагаю, что о личности назвавшегося спрашивать бесполезно, — прозрачный взгляд говорил сам за себя. Впрочем, Смит и не ожидал иного ответа. — Тогда позволь спросить, почему тебя это волнует? Этот человек что-то для тебя значит?

Леви этот вопрос не понравился. Смысл был предельно ясен, но Эрвин редко когда позволял себе настолько прямолинейную формулировку.

— Если бы ты задал этот вопрос раньше, ответ на него был бы однозначно отрицательным, но теперь я не уверен, — Аккерман с силой потер подбородок.

— Это романтическая заинтересованность?

Леви растерялся, потому что не знал, что ответить на этот вопрос. Он не определился с этим даже для самого себя. Какие-то чувства внутри определенно бродили, он не испытывал отстраненного равнодушия в отношении Йегера... Эрена — мысленно поправил сам себя. С этим именем внутри разлилось что-то бледно золотистое и робко растеклось по венам, забираясь в каждую клеточку.

Брови сами собой сошлись у переносицы. Мальчишка вызывал слишком много эмоций, особенно когда смотрел пронзительно, так, словно в саму душу заглядывал, заставляя сердце бешено стучать о ребра и чувствовать себя ничего не понимающим ребенком. В памяти всплыло легкое ощущение покалывания, когда Йегер — Эрен — коснулся руки Леви, предлагая помощь. И осторожная забота после. И сбивчивое объяснение с последующим признанием. Эрен решил, что он, Леви, достоин доверия больше, чем кто бы то ни было.