l. Справедливый

Глава 20. Мы на месте

Оставшийся вечер перед сном прошел как-то незамысловато неоднозначно. Мурат сидел в сторонке, не зная, как себя вести. Кэрол и Питер почти не общались, хотя он пытался построить мосты, однако на все вопросы девушка отвечала либо кивком головы, что означало да, либо покачиванием, что значило нет.

Люси, которая видела Стефани с Эдмундом, украдкой посматривала то на него, то на нее, отчего Эванс становилось еще более невыносимо стыдно. Сам же Справедливый король стал гораздо более оживленным и часто отпускал какие-нибудь шутки или дружеские или братские издевательства.

— Господи, твоя рана смертельна? Гроб готовить? — спросил Тим, когда Эдмунд в очередной раз начал острить.

— Не дождешься. Я буду жить вечно.

— У тебя чего губы синие, бессмертный? — поинтересовался Питер, отчего Стефани сильно передернуло. — Замерз, что ли?

— Да, ночи что-то прохладные, — Эдмунд даже украдкой не посмотрел на Стефани при ответе. Да и впрочем его карий взгляд почти не касался её весь вечер, что ввело её еще в большую нервозность и заблуждение.

Костровые языки пламени уже давно погасли, оставив лишь еле сиявшие уголки. Все давно окунулись в сон, лишь только Стефани было не до сна. Она никак не могла понять, как она вообще решилась на тот поцелуй?! И что теперь будет дальше? Разговаривать с Эдмундом на эту тему или нет?

Стефани посмотрела на мирно спящего Эдмунда. Волчица... Господи, как стыдно. Тем не менее, из памяти никак не слетало ощущение соприкосновения его губ с её.

*****

На утро отправились к Кэр-Паравалю, до которого, по словам Питера, добираться совсем недолго. Все надеялись, что в этот раз обойдется без приключений. Стефани подошла ближе к Люси и попросила её немного задержаться, сказав остальным, что у нее кое-какие проблемы и они скоро догонят остальных.

— Лу, можно тебя кое о чем попросить? — спросила Стефани, убедившись, что никто не слышит.

— О чем? — безмятежно спросила та.

— Не говори про этот инцидент никому, ладно? И не обижайся.

— А на что мне обижаться? — Люси растянула губы в доброй и красивой улыбке. — Я же сама тебе говорила признаться ему. Вот ты и призналась.