l. Справедливый

Глава 83. Доверие

Люси, мгновенно побежав за Эйлертом, осеклась. Она встала у приоткрытой щели в двери и не решилась пройти дальше. Кулак завис в воздухе, но что-то внутри говорило, что стучаться не нужно.

Отважная королева, по натуре очень чуткая, решила оставить орландского принца наедине со своими мыслями. А если повезет, он заснет. На свежую голову лучше думается.

Ей пришла мысль, которую она не хотела допускать, если сказать честно. Несмотря на все происходящие события, смерти друзей, подданных и родных, у Люси всё-таки оставалась семья, крепкая, дружная, на которую она часто злилась за излишнюю, как она считала, опеку, за недоверие государства её юным рукам, но родные рядом...

А вот у Эйлерта нет никого. Он весь этот небольшой промежуток времени слушал её, понимал, давал советы, не перебивая и ничего не требуя взамен, но она никогда не спрашивала о нем.

Возможно, принцу даже хуже, чем Люси. Мать умерла в раннем возрасте, отец не мог часто с ним быть из-за занятости, а с сестрой они вечно воевали. Интересно, а любили ли они друг друга?

Эйлерт был вынужден скрывать себя и свою настоящую натуру под маской приличия, любезностей и привычной улыбки с обращением «вы», стараясь не привлекать внимания к своему странному проклятью.

— Нет, я зайду к нему, — сама себе прошептала Люси, и через долю секунды без стука оказалась у принца.

Она застала его в глубоких раздумьях. Надо же, как часто он выплескивает эмоции? Кажется, что вообще никогда. Эйлерт сидел на кровати и, вертя в руках кристалл, смотрел на портрет напротив. В шикарных покоях висело много картин, но эта, написанная маслом на крупном полотне, была особенной. На ней, облокотившись на плечо отца, стояла юная Радда, обнажая красивые белые зубы. Король Ханс улыбался, и художнику удалось запечатлеть его смеющиеся счастливые глаза. Рядом с ним расположилась очень красивая высокая брюнетка в шикарном платье. По-видимому, это королева, мама Эйлерта.

Женщина, держа мужа за руку, смотрела на мальчика, сидящего у ног короля Ханса. С черной челкой, прикрывающей один глаз, он, еще совсем маленький, смотрел прямо на художника, обнимая кота, такого же разноглазого, как и её хозяин. Однако этой иронии не понимал никто, кроме самой семьи.

Люси подошла поближе к полотну. Она заметила несколько порезов, которые, видимо, позже были зашиты. Все они коснулись лица, платья и вообще всей Радды.