Он улыбается, провожая Намджуна в дорогу. Стоит у кромки диковинного леса, вместе с остальными омегами и желает хорошей добычи. Это первая охота волка в качестве молодого вождя. Седжин седлает своего коня молча, брови хмурит и только лишь иногда взгляды на Мино бросает.
Стоящий рядом Чимин, нетерпеливо с пятки на носочек перекатывается, испуская запах персика, кажется, на мили вокруг. Глупое дитя ещё не умеет контролировать свой феромон.
- Намджун привезёт самую большую тушу! Вот увидишь!
Восторженно говорит мальчишка южанину, улыбаясь.
- Не хочешь пожелать удачи отцу?
Спрашивает лис, на юного влюбленного даже не посмотрев.
- Я уже пожелал!
Отмахнулся Чимин, но все же послушно повернулся к коню отца, улыбаясь родителю и крича:
- Возвращайся скорее, отец! Я позабочусь о Шаро! Не волнуйся!
******
Они возвращаются спустя всего три ночи. Чимин держит Князя за руку, сидя у его постели и плачет навзрыд, за последнего родного человека в этом мире цепляясь.
- Что случилось? Что?
Шепчет лиса, смотря на болезненно бледную кожу родителя. Мино греет воду и травы лечебные растирает, поджимая тонкие губы. Намджун сидит у стены, злясь на самого себя. Потому что не уберёг. Не усмотрел.
- Хворь одолела Князя. Север никого не щадит, ты ведь знаешь, дитя.
Очень уверенно говорит лис, даже бровью не поведя.
- Отойди-ка. Дай мне напоить Князя лекарством.
Чимин поднимает на него глаза полные слез, за рукав рубахи хватает, жалобно в воздух скуля:
- Ты ведь спасёшь его? Правда? Спасёшь?
Мино вздрагивает. И чувствует, как вина его душит. Сжигает.
- Конечно, дитя. Я сделаю все, что смогу...
Лис покидает шатёр правителя с закатом.
Сидит возле его стен, слёзы на снег роняя и рассматривает пораненный палец.
Он капнул в отвар своей проклятой крови.
- Мы сгорим за грехи.
Седжин обнимает его. Крепко. До боли.
