В печи медленно тлел огонь. Князь подбросил в неё дров, дабы он не потух к их возвращению и перевел взгляд на мужа. Омега застегивал перламутровые пуговки на рубашке, стоя к мужу спиной. На его шеи тлели оставленные волком цветы страстных поцелуев, проступая на бледной коже красными пятнами. Не в силах сдержать своего порыва, Князь подошел к нему сзади, вновь припадая губами к шее омеги, вызывая у принца мурашки.
— Если мы не поторопимся, то опоздаем...
Прошептал Сокджин, но поддался чужим поцелуям, не смотря на собственные слова.
— Кто они такие, чтобы не подождать Князя и своего принца?
От слов мужа, омега тихонько захихикал.
— Ох, Княже, как же так. Вы стали жадным.
— Ты делаешь меня таким.
Довольный ответом волка, принц развернулся в его руках, заглядывая в глаза. Волосы альфы все ещё были растрепанными от недавней взаимной страсти, посему Сокджин припал к ним ладонями, расчесывая темные пряди с помощью пальцев.
— Нам, действительно, нужно идти.
— Даже и не знаю, радоваться мне или печалиться из-за того, что мой супруг столь ответственен и рассудителен.
С нескрываемым разочарованием, взвыл все еще возбужденный волк, отстраняясь от принца, чтобы поднять с пола свою сброшенную в спешке рубаху.
— Обещаю, что буду лишь Ваш, как только мы закончим с делами.
Супруги покинули шатер лишь после того, как Князь убедился в том, что его принц одет достаточно тепло. У граничных скал уже вечерело и ветер с моря поднялся не добрый. По крайней мере именно так альфа объяснил мужу необходимость вязать на голову сразу два платка. Сопротивляться омега, разморенный лаской, не стал. Лишь только спросил мужа, шагая с ним под руку по протоптанной дорожке из снега, ведущей к дальним шатрам:
— От чего же это вы, мой Князь, сегодня столь ласковы и нетерпеливы одновременно? Не уж то из-за того, что я монеты Ваши отказался полностью тратить?
Отрицательно качнув головой, крепче придерживая омегу на успевшей заледенеть тропинке, не давая упасть, волк ответил:
— Монеты здесь не причем, душа моя.
— Тогда почему?
— Не часто удается мне осознать то, каким иногда бываю я дураком.
