В иной жизни

19

Акааши проснулся от ощущения солнечных лучей, проливавшихся на лицо. Это согревало и, возможно, кто-то нашёл бы это успокаивающим, но, лёжа в кровати, он ощущал, что чего-то не хватает.

Он приоткрыл глаза и застыл в ложной надежде, что Бокуто не двигался, потому что не хотел разбудить его. Но Акааши знал, что не в этом причина. Он просто не хотел принимать действительность.

Поднимая дрожащую руку, Акааши нащупал руку Бокуто. Он захлопнул глаза и сжал его запястье. Рука была холодной. Акааши дрожал сильнее с каждой секундой, и ни одно из этих движений не заставляло Бокуто проснуться. Акааши зарылся лицом в изгиб его шеи. Уткнулся кончиком носа в холодную кожу. Легко провёл губами по ключицам в отчаянных поисках знакомого тепла. Обе его руки были сомкнуты вокруг руки Бокуто, не переставая дрожать. Он не мог нащупать пульс.

В то же мгновение волна опустошения накрыла Акааши с головой. Это было абсурдное чувство, которое он не смог бы описать и через миллион лет. Оно сжимало его, разрушая изнутри. Боль жгла внутри, мешала ему, заставляла его потерять дар речи и забыть, что вообще такое слова.

Всхлип вырвался из горла Акааши.

Он безуспешно пытался сдержать его. Так отчаянно пытался держать себя в руках, но осознавал, что был слишком слаб, чтобы так сильно врать самому себе.

Его тело сотрясалось с каждым всхлипом, что вырывался, он всем телом прижимался к Бокуто. Он утыкался лицом в шею мёртвого, прямо под челюстью, вдыхая всё, что осталось от него.

Было столько вещей, которых он хотел совершить с ним, столько вещей, которых он хотел сказать, но всё это мгновенно утратило смысл, когда тот момент наконец настал. Хотелось кричать, но голоса не чувствовалось. Он не мог составить даже самого простого предложения.

Он прижимался к Бокуто всеми малыми силами, что оставались у него. Он не собирался вставать, чтобы оповестить медсестёр или докторов, или кого угодно в больнице. Он знал: как только они узнают, они отнимут Бокуто у него.

Так что он застыл, держась за него, пребывая в его компании в последний раз, прежде чем никогда его больше не видеть.