Этот славный мир

Глава 33

От лица Софии Сопрано:

Хотелось закрыть ладонями покрасневшее лицо и исчезнуть. А лучше вообще не рождаться, чтобы потом не сидеть, уткнувшись носом в него и дрожать.

Черт.

Ненавижу себя и свою растерянность, не умение держать себя в руках в таких вот «замечательных» ситуациях, как эта...

С одной стороны: из-за сложившихся обстоятельств у меня все равно не оставалось выбора... И пришлось выпутываться, действуя по первой пришедшей в голову мысли.

Это ведь... куда лучше, чем слететь вниз и разбиться. Верно?

Когда я уже начинала потихоньку приходить в себя и возвращаться, так скажем, в реальность (а страх меня ещё держал), я осознала в каком нелепом положении сейчас нахожусь, а двигаться все также не решалась. Меня сковывал ужасающее чувство: проклятый страх.

Я также сидела с зажмуренными глазами и чувствовала жар на своих щеках. Даже холодных ветер не мог затушить их.

Мне было невыносимо неловко, и поднимать глаза на него я уж точно не собиралась приблизительные несколько часов, дабы потом не вспоминать этот взгляд на себе до самой смерти.

Я просто не знаю что делать в этой ситуации: попытаться незаметно отстраниться или продолжать вот так вот сидеть, свернувшись калачиком и прижимаясь к нему.

Мои коленки дрожали. Такой смущенной я себя ещё никогда не ощущала, ни-ког-да!

Я просто... Просто... Как это сказать... Не была так близко к противоположному полу...

Так всё! Фу... ! Забыли! А-ах, черт... Надо же было так, София... Забыли, хватит! Ну почему мне так стыдно... !

Да и ещё этот неприятный ветер, эта пропасть под ногами в несколько сотен метров и мое удручающее состояние...

Все это давило на меня.

Через пару минут настало то, чего следовало бы ожидать от такой, как я: у меня начали пробиваться слёзы, по большей части из-за стресса и нервов.

Мне страшно, мне жутко страшно! Меня трясло.

Добавим, что мы летели отнюдь не плавно! Мальчишка резко сворачивал, стремительно поднимался то вверх, то вниз, лавировал и добился того, чего, наверное, и добивался: я раскололась - заплакала, ещё сильнее прижимаясь к этому гаденышу, будто прося пощады.