Этот славный мир

Глава 42

Утро. Рассвет печального солнца.

Слабые, будто жалеющие лучи освещали тихую поляну и блеклое личико, что не хотело в очередной раз просыпаться здесь, в этом мире.

Она с трудом открывает тяжёлые веки. Красные глаза, опухшие от горьких слез, бездумно уставились в лазурное небо, даже не пытаясь искать в нем прелести нового дня. Грудная клетка ныла от бесконечных надрывов, не позволяя нормально вдохнуть пропитанный влагой воздух. Не чувствуя своего онемевшего от боли тела, она стёрла дрожащими руками мокрую соль на лице и шумно всхлипнула, сразу же прикусив губу до медного привкуса крови во рту.

Никто не должен слышать её. Никто и никогда на свете. Ни за что.

* * *

Они направлялись в сторону той пещерки, где ночевали пегасы. В лицо назойливо дул неприятный ветер, страшно представить, что будет твориться в небе...

Но её, откровенно говоря, ничего не пугало. Сопрано просто шла вперед и ничего не чувствовала, что было чем-то странным для неё, странным и вовсе не обыденным.

Он также легко подхватил её, посадив на коня, как бездушную куклу, лишенной каких-либо эмоций. В это мгновение (когда Дэнверс держит её над собой, а она робко опирается об его плечи), как правило, они смотрят друг другу в глаза. Но в этот раз она даже не взглянула на него, посмотрев куда-то в пустоту перед собой.

Он грубо завязал на её лице платок, хватая за подбородок и поворачивая к себе.

- Правила помним?

Жалкий взгляд. Кивок.

Нет.

Она больше не в силах смотреть в эти глаза без животного ужаса и пульсация крови в висках. Да и раньше не могла, но сейчас - это что-то другое.

Ей хочется спрятаться, дабы не видеть этот пронизывающий взор.

Хочется зажаться, заплакать...

Проявлять свою слабость перед ним снова и снова.

Он как-будто заставлял её чувствовать свою же ничтожность через сильнейшую боль.

...И это было чем-то неуправляемым, тем, что не поддаётся контролю, даже самому себе.