You are my daddy! | h. s.

Забота никому не повредит.

Отношения между Джулией и Гарри всегда были чем-то другим, чем-то более особенным. Далеко не всем бы подошла такая взаимосвязь, но это и делало их любовь ещё крепче.
Узнав от девушки её пристрастие к дэддикинку и всей этой тематики ddlg, Стайлс был совсем не против таких экспериментов, с удовольствием занимая место папочки.
Русоволосая же была не против замашек мужчины касаемо его доминирования и интереса к БДСМ практикам, и им всегда умудрялось грамотно объединить увлечения.

Вот и сейчас лежит Джулия со связанными руками над головой, полностью обнаженная и такая беззащитная на их большой кровати. Глаза её спрятаны под красной лентой, а во рту такой же красный шарик кляпа, создавая более контрастный эффект уязвимости. Она ёрзает бедрами, пытаясь прислушиваться, где же сейчас находится Гарри.
Гарри бесшумно обходит кровать с разных сторон, держит в руках черный стек, которым изредка поглаживает маленькое тельце перед ним по животу, грудям, очерчивая торчащие соски. Наконец он замахивается с резким свистом в воздухе и оставляет за собой красный след на теле младшей чуть ниже правой груди.
Кареглазая мычит, кляп не даёт даже крикнуть, снова неуютно елозит ногами по простыням и дрожит, ожидая следующего удара.
Это лишь веселит зеленоглазого. Он оглаживает её талию, слыша приглушённые вздохи девушки, холодно приказывает раздвинуть ноги, грозясь наказать, если та ослушается, да сомкнёт; и резко шлёпает по внутренней стороне бедра, наслаждаясь её новыми мычаниями. Стек его снова очерчивает живот, и не думая прекращать эти сладостные муки, движется вниз, пока не оставляет очередной красный след чуть ниже живота, почти у самой промежности.
Джулия дёргается, стараясь не сдвигать ноги, удар обжигает, но боль надолго не задерживается, позволяя шумно выдохнуть. Страшнее не от боли, нет. Она полностью доверяет мужчине и знает, что он ей никогда не навредит. Но это выжидание... Так и сводит с ума.
На место стека опускается теплая ладонь старшего, осторожно поглаживая складочки. Там сейчас так влажно, что она ощущает, как по входу размазывается её естественная смазка.
Затем Стайлс слизывает её соки с пальцев – это она слышит по тихим причмокиваниям, слизывает и абсолютно точно ехидно усмехается. Усмешки уже Джули не может услышать и тем более увидеть, но чувствует, уверена на все сто, слишком хорошо изучила его эмоции за это время.
Кровать прогибается под его весом, он нависает сверху, опаляя дыханием шею, присасывается, как жадный вампир, оставляя до ключиц красную дорожку из своих следов. Ласкает груди, терзая соски, крутит их, жмёт, наслаждаясь молочной кожей. Наконец тянется рукой к её уже слюнявому кляпу, вынимает, давая вздохнуть полной грудью. Целует требовательно, заставляя стонать, и спускается влажной дорожкой до пупка. Обходит самое требовательное ласкам местечко, целует внутреннюю сторону бедра, левую коленку, гладит и́кры, целует каждый пальчик ступни и наконец возвращается. Пальцами он раздвигает её влагалище, осторожно облизывает, слыша тихий стон.