You are my daddy! | h. s.

Я тут мамочка.

- Сладкая, я дома! - кричит Гарри, стоит ему перешагнуть порог прихожей, спешно разуваясь. Он снимает с себя душный пиджак и уже ослабляет галстук, когда наконец замечает, что никто не выходит его встречать. Поэтому он размеренным шагом заходит в гостиную, где перед ним открывается вид на возлюбленную, что сидит в кресле напротив и вальяжно попивает вино, скрестив ноги.

- Как прошли съёмки? - приторно сладким голосом спрашивает русоволосая, выдавив из себя широкую улыбку, заставляющую Стайлса лишь тяжело вздохнуть.

- Малыш, ты же не серьезно... - начинает как-то оправдываться мужчина, подбирая нужные слова, когда замечает пустую бутылку рядом с младшей. - Боже, сколько ты выпила...

- Тебя не должно это волновать. - холодно фыркает девушка, наконец поднимаясь с кресла и заглядывая ему глубоко в изумрудные глаза. - Уже все сцены отыграли?

- Джулс, мы же обсуждали уже этот грязный пиар-ход... - делает шаг в её сторону кудрявый, только подойдя ближе, замечая следы недавних слез на её лице. Он сконфужен. Не знает, как реагировать на поведение кареглазой, поэтому затыкается сразу. Ждёт каких-то ее слов, обид, криков, хоть чего-то.
Но она продолжает молча стоять, делая ещё глоток. И только, когда он пытается дотронуться до нее рукой, дёргается в сторону, чуть не расплескав дорогое вино на ковер.

- Не трогай меня. - грубо отмахивается она, ещё больше пугая своими поступками. - Пошли наверх. - последний раз кидает на него какой-то темный взгляд и спешно поднимается по лестнице на второй этаж, не оставляя другого выбора, кроме как следовать за ней.
Оказываются они в спальне, где Джулия все ещё высокомерно смотрит на него снизу вверх. И это умиляет. Если бы Стайлс не боялся такого поведения младшей, знал бы, что вообще творится сейчас в её голове: не собирается ли она его бросить из-за идиотских идей Джеффа, да смазливых девушек на съёмках, винит ли во всем его самого – если бы все это не крутилось в голове, он бы точно рассмеялся с такого вида серьезной малышки. Вот только образ милой малышки рассеивается сразу, стоит ей снова чересчур властно с ним заговорить.

- Сядь на колени. - приказно просит русоволосая, и почему-то, черт возьми, зеленоглазый сразу же судорожно опускается на пол, чувствуя себя совсем мальчишкой, не смея перечить. Она зла. Зла на абсурдную ситуацию, и единственный выход, который приходит на ум, ждать дальнейшего развития.