Клон Зимнего Солдата?

Еще не всё потеряно.

Прошло три недели с момента уничтожения базы Пако. Боль и дым остались позади, но раны, оставленные этими событиями, ещё не зажили.

Стив, Алекс и команда Мстителей вернулись в Нью-Йорк. Баки был отправлен в Ваканду сразу после рейда — там, в условиях технологической защиты, его мозг изучали, чтобы убрать кодирование, наложенное ГИДРОЙ. Он был в безопасности, но Алекс всё ещё ощущала его отсутствие, как тень, преследующую её.

*База Щ.И.Т.*

Ночной Нью-Йорк переливался огнями за окном базы Щ.И.Т., но Алекс смотрела сквозь него, будто пытаясь увидеть что-то дальше, за пределами горизонта. Она опиралась на подоконник, сжимая браслет на запястье, пока позади не раздались знакомые шаги.

— Ты нашёл, что сказать, или просто не можешь оставить меня в покое? — её голос был резким, но тихим.

Стив остановился в нескольких шагах.

— Нам нужно поговорить, — сказал он спокойно.

— Нам нечего обсуждать, — она не оборачивалась, её лицо оставалось бесстрастным.

— Ты так думаешь? — он сделал шаг ближе, его взгляд был прикован к её фигуре.

— Я знаю, — она резко развернулась, её глаза блестели гневом. — Всё, что мы скажем друг другу, уже было сказано. Ты хочешь понять, кто я? Думаешь, сможешь разглядеть во мне человека? Угадай, Роджерс, я не человек. Я оружие. У таких как я нет будущего.

Стив выдержал её взгляд, его лицо оставалось невозмутимым.

— Ты не оружие, Алекс.

Она фыркнула, её губы исказились в усмешке.

— Правда? Тогда скажи мне, кто я. Кто я, Стив? Санта Муэрте? Клон твоего лучшего друга? Или просто ошибка?

— Ты Алекс, — твёрдо сказал он. — И ты куда больше, чем думаешь.

Её глаза сузились, в них появилась опасная искра.

— Не говори со мной так, будто знаешь меня, — резко бросила она. — Ты видишь во мне Баки. Ты видишь его во всём. Ты любишь меня, потому что я напоминаю тебе его.

Стив замер. Его плечи напряглись, но взгляд оставался спокойным.

— Может быть, я действительно видел его в тебе, — сказал он наконец. — Но сейчас я вижу тебя.

Алекс усмехнулась, но в её глазах было больше боли, чем гнева.

— И что ты видишь? Человека, который не проживет больше чем еще пять лет? Убийцу, который даже не может вспомнить половину своих жертв?