Ирина уже не была наивной восемнадцатилетней девочкой. Да, в некоторых вещах она оставалась невинна, но она уже знала, что делают женщины друг с другом, и сейчас, сидя посреди переполненной комнаты, она поняла, что Лиза имела в виду. То, что она чувствовала, уже не было романтической привязанностью к темноволосой художнице. Она ХОТЕЛА её, хотела так, как не могла даже вообразить себе. Когда она посмотрела на свою подругу, она буквально готова была наброситься на неё.
Лиза подождала, пока смолкнут аплодисменты и начала говорить.
– Ладно, спасибо. Я не собираюсь пока баллотироваться в парламент, – нервно улыбнулась девушка.
Она вышла на сцену, перекувыркивая в пальцах фишку. Это был трюк, которому её научил отец. Он рассказывал, что увидел это, когда дилер на блэкджеке в Лас-Вегасе вот так же играл с фишкой.
– Думаю, многие из вас не думают, что этот кусок пластмассы что-то действительно значит. Все вы когда-нибудь получите такой же. На самом деле, большинство из вас ещё не понимает истинного назначения этой фишки, – начала Лиза.
Художница посмотрела вниз на Иру и подарила ей легкую кривую улыбку. От ответной улыбки её светловолосой подруги у Лизы перехватило дыхание, от всей той любви и преданности, которую она излучала. Слёзы наполнили глаза Лизы и она на мгновение опустила голову.
– Я уверена, эта маленькая фишка для каждого будет значить что-то своё. Когда вы получаете её, вас захлестывают чувства. Позвольте мне рассказать, что чувствую я, – Лиза сделала паузу. Когда она начала говорить, было похоже, что она обращается только к Ирине.
– Для меня это значит, что когда я иду по улице с моей подругой, я знаю, что она не стыдится меня. Я знаю, что когда я встречаюсь с её друзьями, они не могут почувствовать запаха травы от моей одежды и увидеть налитые кровью глаза. Это значит, что когда она просит у меня помощи, я знаю, что она мне доверяет. И когда я опаздываю на обед, она знает, что я не лежу где-нибудь в канаве. Но даже если я и лежу в канаве, она не думает, что это по моей вине, – с ухмылкой сказала Лиза, поскольку аудитория засмеялась. – Это значит, что когда ребёнок начинает плакать среди ночи, она не единственная, кто должен вскакивать, чтобы укачать его, потому что эта маленькая фишка даёт ей уверенность, что она может рассчитывать на мою помощь. Но больше всего это значит, что эти две пары изумрудных глаз, что сейчас смотрят на меня, могут быть уверены, что всегда смогут положиться на меня, что я всегда буду рядом, несмотря ни на что, – мягко закончила Лиза, глядя на лицо подруги, по которому струились слёзы.
