Пустошь

Глава 13

  Часть 3. Сделка
Глава 13. "Вleack men" - "Чёрный человек"

«Чёрный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, -
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то».
Сергей Есенин – Чёрный человек.

   Орочимару мрачно следил за тем, как секундная стрелка медленно движется по кругу. Тонкие губы на бледном лице недовольно кривились: слишком медленно, слишком.
Выдохнув через ноздри, мужчина отложил часы в сторону и сделал небольшую запись в своём блокноте, который всегда носил с собой. Кто знает, какая и когда мысль придёт в голову, а ведь так всегда и случалось: самое хорошее приходило именно в тот момент, когда под рукой не было ничего, чтобы записать.
Он откинулся на спинку кресла, скрещивая руки перед лицом, и задумчиво засмотрелся на причудливую игру света и тени на своих тонких длинных пальцах. Нет, Орочимару не страдал нарциссизмом, находя красоту лишь удачным сложением генов.
Наверное, многие женщины его странную, экзотическую внешность находили притягательной. Иногда он замечал на себе долгие томные взгляды девушек-коллег, практиканток или медсестёр. Но со всеми был подчёркнуто вежлив, не пуская дальше невидимой черты, которую так и не решил нарушить. Да и не разрешил бы никому её пересечь.
Никому, кроме одного…
Мужчина резко встал из кресла, отгоняя воспоминания о том инциденте, которому рассудительный и до ужаса логичный Орочимару даже сейчас, спустя много лет, не мог найти внятного объяснения. То, что произошло, – произошло. Во многом был виноват алкоголь, в чём-то душевные терзания, которые с тех пор тот не испытывал, видимо, разучившись чувствовать.
Ведь чувства это всего лишь химические процессы в организме…
Доктор ухмыльнулся, проводя пальцами по жалюзи, что закрывали большое окно.
Громкий стук в дверь заставил Орочимару удивлённо покоситься на часы. В столь поздний час он не ждал посетителей, поэтому с некоторой опаской открыл ночному гостю.

– А, это вы, – он выдохнул, смотря на стоящего перед ним мужчину.

Фугаку, как всегда, был опрятно одет, что не мог не заметить такой педантичный человек, как Орочимару, но на мужественном лице читалось беспокойство, помноженное на раздражение.

– Мой сын у вас?

– Саске? – удивлённо поднял брови доктор, отходя в сторону и пропуская того в дом. Держать гостя, пусть и позднего, на пороге – было не в его правилах.