Без права на спасение |18+

Глава 11

Грегори Адам Миллер

Я перекатился на бок и шумно втянул носом воздух, доставая оттуда засохшую из-за крови вату. В глазах плыло, но было уже легче, чем вчера. Интересно, во что превратилось лицо Даса после встречи с шипастой сеткой? Я представил его исцарапанную кожу и слабость, как рукой сняло. Прикроватные часы показывали четверть восьмого утра.

Телефон на тумбочке противно зажужжал и я, отыскав его рукой, уставился на дисплей.

Марлен. От нее уже было десять пропущенных, поэтому очередной звонок я тоже проигнорировал, не желая выслушивать наставлений. Сколько себя помню, она все время была недовольна мной. Я не хочу сказать, что моя старшая сестра сука, просто ее гиперопека иногда выливалась в истерики и наставления. Сейчас из-за беременности ее гормоны вообще решили устроить войну всему семейству. Не представляю, как ее выносит муж? Бедный Луи, наверное, уже поседел или у него развился нервный тик. Я не был дома с Рождества. Хотелось сорваться на какой-нибудь уикенд и затискать племянников, но что-то внутри не давало этого сделать.

Мне казалось я незаслуженно прикасаюсь к их счастью. Четыре года, которые я провел в тюрьме, отдалили от родных, и эта пропасть внутри меня с каждым днем отравляла одиночеством. Мы созванивались по телефону, переписывались, иногда выходили в FaceTime, но меня не было рядом.

Со мной никого не было рядом. Наверное, я до сих пор жил в том времени, когда Еве было шестнадцать, а Мери пропадала на вечеринках, скуривая в тихую мои косяки. Она думала, что я идиот, который всегда прятал их под подушку, но я специально оставлял их ей. Тогда все было иначе. Мы жили в одном доме, завтракали все вместе, проводили вечера у телевизора. Я знал, что все изменится после моего освобождения, но не был готов к этому.

Младшенькая выросла и ей больше не нужен был старший брат, который заступался за нее, когда ее обижали. Она утонула в своей любви, беременности и мне не хотелось отвлекать ее от счастья. Марлен тоже отдалилась, занимаясь своим сыном и бизнесом, который ей открыл Сэндлер. Все разъехались, оставляя меня одного в нашем доме в Саут-Сайде. Я уехал в ЛА никому ничего не сказав. Стоял в терминале аэропорта, смотрел, как семьи провожают друг друга, и еще больше убеждался в своем одиночестве.

Я никогда никого не винил в том, что остался один. Наверное, это в порядке вещей, когда братья и сестры разбегаются, но, правда в том, что я сделал смыслом своей жизни помощь им. И вот этого не стало. Мои девочки больше не нуждались во мне, но я остался прежним, не зная, что дальше делать.