Тайны под тенью вишнёвых деревьев

3. Сон

- Эй, малой! - кто-то громким шёпотом настойчиво звал Пин со стороны окна уже минут эдак пять. Только ради приличия она чуть разлепила глаза и приподнялась в постели, спасаясь от озноба под одеялом.

Парнишка, уже наполовину пролезший в комнату через раскрытое окно, широко улыбнулся и заскочил в комнату. Только отходящая ото сна девочка признала в нём упомянутого шицзе Дин Лу - одна его рука была плотно закреплена так, чтобы, она знала, не тревожить лишний раз сломанные рёбра, а на щеке красовалась ссадина от хлестнувшей его ветки. Из-за травмы, видимо, он временно не посещал занятия, но, насколько знала Пин, в таких ситуациях учеников обычно отправляли медитировать.

- Я принёс орешки и... - он тут же с сомнением взглянул на несколько заинтересованную целью его визита новенькую. - Слушай, а ты читать умеешь?

Пин хотела сказать, но, почувствовав боль в горле, лишь кивнула, чуть склонив голову после. Принёс какие-то книги?..

- Ты же с нами учиться будешь, да? - дождавшись нового кивка, Дин Лу продолжил. - Сестрица Юэ сказала, что ты ещё недели две или три болеть будешь, так что я принёс тебе пособие по совершенствованию. Медитации же должны помочь, наверное?..

Он насторожился, словно суслик, услышав шаги в коридоре, и, положив на колени только севшей соученицы мешочек с орешками и томик, довольно увесистый на самом деле, постарался скрыться тем же путём. Зацепившись за раму краем одежд, он свалился, Пин даже поднялась и подошла к окну, чтобы проверить, насколько всё плохо.

- Я в порядке! - улыбнулся растрёпанный мальчишка и, стоило двери отвориться, подскочил и сбежал.

Появление Сао Шучжи, или кем бы ни был человек, который теперь был на его месте, сделало настроение ученицы заметно хуже. Конечно, стоило ожидать, что он не оставит её на попечение шисюнов и Юэ Хуа, но всё-таки определённая неприязнь, поселившаяся в её душе по отношению к мужчине, не давала ей проникнуться к нему хоть каплей уважения.

Он не был её наставником. Кем угодно, но не Сао Шучжи, строгим мастером, который одним взглядом заставлял учеников (и кого угодно в целом) вспомнить о своём месте. И, может, ученикам и была больше по душе мягкость в характере этого человека, но самой Пин, для которой учитель Сао был почти как отец, такое было... странным, чуждым. Как они могли так спокойно относиться к самозванцу? И был ли... был ли настоящий в этой жизни вообще?