Хронологические рамки - 12, 13, 14 глава третьей книги.
Впервые увидев Нила в трезвом, незамутнённом таблетками сознании, Эндрю подумал, что это может стать проблемой. Но он решил не придавать этому внимания.
На протяжении долгого времени Эндрю думал, что это просто пройдёт. Само собой. У него уже были отношения после колонии - необходимый шаг в осознании и принятии собственной ориентации, учитывая то, что с ним происходило в детстве. Нил казался просто одним из многих, скажем так, очередным симпатичным личиком, которое может ненадолго заинтересовать его. Ну да, возможно, Эндрю задерживал на нём взгляд чуть дольше, чем на остальных. Но у него ведь был Роланд, так? К тому же, Нил просто обязан был быть особенным, потому что уже стал частью семьи, которую Эндрю защищал. Так ведь?
Но Нил постоянно создавал проблемы. Он часто смотрел на него так, даже когда Эндрю требовал перестать. Нил говорил вещи, которые ему не стоило бы говорить, которые никому нельзя было говорить, шаг за шагом продолжал размывать установленные границы, и делал то, что Эндрю никому не позволял делать.
Если бы Эндрю знал, как правильно, как будет лучше для него, он бы наверное отмахнулся от своих мыслей и спокойно жил бы дальше. Он остался, потому что дал слово, ну или так он объяснял себе своё поведение. Он остался, потому что, даже если эти чувства к Нилу и напоминали ощущение свободно падения, Эндрю был уверен, что на этот раз ему удастся устоять на ногах.
90%
91.92.93.
А потом Бингемтон. Этот мёртвый взгляд в глазах Нила, его напряжённая улыбка, с которой он сказал: «Простите» и «Ты потрясающий».
А потом Нил исчез.
И Эндрю хотел... он хотел выжечь этот мир дотла, уничтожить каждого, кто попробует встать у него на пути. Он хотел снести стадион ряд за рядом, болтик за болтиком, лишь бы найти Нила. И этот страх, этот страх, которого он не ощущал уже много лет...
Он искал в толпе. Осмотрел весь стадион. Раз. Другой. Третий. В поисках хоть какого-нибудь знака. Хоть какой-нибудь подсказки кроме сумки, погнутой клюшки и телефона. Телефона с исходящим вызовом на незнакомый номер и непонятного сообщения с немногословным: «0».
Он вспомнил, как пообещал Нилу отступить, дать ему возможность самому постоять за себя.
«Когда тебе разобьют лицо, не приходи ко мне плакаться».
(А потом кто-то поломал ему лицо. Ножом, прикуривателем, кулаками и тесаком)
И стоя на коленях в каком-то грязном, третьесортном отеле Балтимора, он смотрел на сломанного и уставшего, на остатки того Нила, которого он знал. И Эндрю понимал, что от такого нельзя оправиться.
Он был потерян,
он исчез,
но теперь он нашёлся.
