Разговор с человеком, которого нет

****

Отстой — это тогда, когда тебе приходилось быть временным жителем в другой стране. А быть временным жителем в Германии — ещё хуже. Почему? Да всё просто: это не так заоблачно, как считали остальные. И Кинану казалось, что он единственный, кто это понимал.

Пожалуй, он единственный, кто вообще что-либо понимал.

Менталитет людей ему не нравился — как и сами люди. Все здесь абсолютно не такие. Они слишком... живые.

Слишком улыбчивые, слишком дружелюбные и слишком приветливые. До тошноты правильные.

А за масками — лицемеры.

Берлин — большой город, но ничего интересного тут не происходило. По началу Кинану это даже нравилось, давно он не ощущал такого спокойствия. А потом стало скучно.

Невыносимо скучно.

После десяти казалось, что город «умирал»: людей мало, машины редко ездили, а улицы акутывала такая тишина, словно большой монстр ложился на дома и закрывал всех своих телом.

В такие моменты Кинану казалось, что лучше бы он уехал в какую-нибудь Россию, где в девять часов вечера жизнь только начиналась, а ночью ты слышал, как из окна доносились маты пьяниц и бомжей. В этом определенно была своя эстетика.

Убогая, но всё же.

Здесь же Кинан чувствовал себя не в своей тарелке. Просто не его это. И живые люди — тем более.

«Надо было рваться в другую страну».

А потом он встретил её.

Розмари для него всегда была очень странная: непомерно красивая для далёких районов города, слишком гордая и совершенно не отличалась терпением держать что-либо в себе. Улыбалась ярко, но посмотри издалека — кровожадный оскал, а не шальная ухмылка. Ночь — было её любимое время, и в этом с Кинаном они быстро сошлись.

Розмари — неувядающий огонь жизни: показательно открывала бутылки пива глазом, была всегда в середине танцпола, могла залезть на барную стойку и крикнуть «все за мой счёт!», а потом незаметно свалить.

Розмари, казалось, единственная, кто по-настоящему жил на этом свете.

С ней Кинан попробовал свой первый косяк, первый раз выпил бутылку виски залпом, впервые облевал асфальт улицы. С ней Кинан разочаровался в людях, а затем — и в жизни. С ней он превратился из тихого паренька в опустошённого молодого человека, в существовании — не жизни — которого теперь не существовало ничего, кроме табака, наркотиков и... крыльев.