Сквозь панорамное окно, которое открывало отличный вид на террасу, Манобан заметила Чона, облачённого в стильный мужской костюм.
Лиса часто замечала, что Чон смотрит так, словно видит её насквозь. В нём оставался юношеский задор, но по сравнению со своими сверстниками он действительно казался взрослым.
И сейчас сквозь стекло он изучал фигуру девушки, которая была обтянута изящным чёрным платьем, открывающим вид на её стройные ноги. Чонгук не стеснялся своего откровенного взгляда, потому что спустя мгновенье уверенно заглянул прямо в глаза Лисе, вмиг опешившей от странного поведения парня. И в тот момент, как Чон повернулся к ней спиной, раздражённо поведя плечами, Лиса решила выбежать к нему на открытую террасу, чтобы попросить прощения.
В прошлый раз, когда он прижимал её к кирпичной стене близ школы, сделать это ей не удалось.
То ли потому, что не хватило сил. То ли потому, что захлёбывалась слезами. А вдруг сейчас получится?
Она всучила приятной на вид женщине свой номерок в гардеробной и накинула на плечи свой пуховик. Из зала доносилась музыка и, к счастью, они с Дженни уже успели поздравить именинницу, потому сейчас Лиса чувствовала себя свободной от обязательств.
Чонгук даже не повернулся на звук приближающихся шагов Манобан, зная что это она.
– Почему не оделся? Здесь же ужасно холодно, – вместо приветствия прошептала Лиса, становясь рядом с Чоном и опираясь на перила. – Прекрасно выглядишь Чонгук – ответом девушке снова послужило молчание, и она разочарованно выдохнула. – Не будешь разговаривать со мной?
Чон выдохнул сизую струйку дыма, держа свои глаза прикрытыми. В следующую секунду он перевёл взгляд на Манобан, которая взволнованно хлопала ресницами.
– Сексуальная, – шёпотом произнёс парень, закусывая нижнюю губу, улыбаясь как-то по-мальчишески.
– Что, прости?
– Я говорю: ты сегодня сексуальная. Мне нравится твоё платье, – Чонгук снова отвернулся, чуть поёжившись от холода.
– Спасибо, конечно. Но я не платьем пощеголять сюда пришла, ты же знаешь...
– Нет.
– Что «нет»? – робко поинтересовалась девушка, вглядываясь в профиль молодого человека.
– Нет – я не решил тебя простить. Нет - я не уверен, что у нас действительно может с тобой что-то получиться. Нет - я не завёл себе новую пассию, потому что думаю пока только о тебе. Нет – я уже почти на тебя не злюсь. Нет – мои чувства к тебе не угасли. Что именно ты хотела услышать из этого Манобан? – с деланным равнодушием проговорил шатен, вглядываясь в черноту февральского вечера.
– Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, Чонгук. И я прошу понять меня, ведь ты однажды меня уже предал, а раненные однажды люди навсегда остаются излишне подозрительными. Ты должен понимать, что прошло недостаточно времени, чтобы я доверилась тебе полностью. Я прошу у тебя прощения, я клянусь: мне жаль, – на одном дыхании протараторила девушка, потому что эту речь отрепетировала в своей голове, кажется, уже сотню раз. – Я хотела узнать, есть ли у меня шанс всё исправить?
Лиса ненавидела, когда он молчал.
А Чон сейчас именно молчал. То ли обдумывал ответ, то ли специально бесил девушку.
– У нас есть шанс, Лиса, – Чон повернулся лицом к девушке, которая чуть ли не заглядывала ему в рот в ожидании продолжения. – Мы ведь оба накосячили, верно? – его ладонь в привычном жесте заправила выбившуюся прядь девушке за ухо, а потом Чонгук чуть провёл кончиками пальцев по её щеке. – Нам обоим нужно время. Мне, чтобы убедиться, что я готов наступать себе на глотку ради отношений с тобой. Тебе, чтобы найти в себе силы полностью и безоговорочно мне доверять.
Лиса чуть потёрлась о его руку щекой, понимая, что будет ждать его сколько угодно. Веря, что он прав. Чонгук всегда был прав.
Чон поцеловал её в лоб перед тем, как покинуть террасу. Они оба уже не видели улыбок друг друга.
