Чон нашёл девушку на той самой лавочке, на которой она ждала его совсем недавно, в соседнем дворе от школы. Лиса сидела, согнувшись, пряча лицо в ладонях и всхлипывая, всё её тело неестественно дрожало.
Парень накинул её куртку на плечи и сел напротив на корточки, кладя руки на её запястья.
– Лиса, что случилось?
– Уходи отсюда, ублюдок, слышишь? Вали, я сказала! – истерично зарычала девушка, убирая ладони со своего лица и скидывая руки Чона со своих запястий. – Зачем ты пришёл? Иди к своим дружкам конченным, хвастайся!
Девушка выла. Как израненная волчица, не имея возможности контролировать себя. Ей не хотелось снова показывать слабость перед человеком, который так бесчеловечно её предал. Но было слишком паршиво, и это бесконтрольно вылезало из неё.
Чонгук был удивлён, но Лиса была уверена, что он всего лишь удачно продолжает играть свою роль.
Вот только для чего? Если дело уже сделано. Она влюбилась. Он её трахнул. Что ещё ему нужно, чёрт возьми? Он ведь всё сделал! Всё, что мог! Выжал из неё последнее! В ней ничего больше не осталось.
– Да что случилось? Я не понимаю...
– Твою мать Чон! Зачем ты мне врешь? – девушка с силой толкнула парня в грудь, отчего он, не удержавшись на корточках, свалился спиной в снег, в то время как Манобан подорвалась с лавочки. – Я слышала о вашем споре с Хенджином, ясно? Я всё знаю! Что, счастлив теперь, что тебе снова удалось сломить непокорную дуру. Рад, я спрашиваю?
Её крик срывался на визг, отчего Чонгук ещё больше не понимал происходящего. Всё казалось каким-то бредом, но он не имел понятия, как это остановить.
– Лиса, послушай. Не было никакого спора! Только тот, что в девятом классе, но я думал, что мы уже... – его попытки оправдаться совершенно не долетали до ушей Манобан. Её захватила ярость.
– Нет, чёрт возьми! Был. Был! Хочешь сказать, что не спорил с Хваном на то, что влюбишь меня в себя и трахнешь? Да я ни одному твоему слову не верю, ясно? Как тебе вообще можно доверять?!
Чонгук поднялся на ноги, приближаясь к Лисе, чтобы заглянуть ей в глаза. Он не понимал, что происходит. Искренне не понимал.
Либо был действительно гениальным актёром.
– Лиса, слушай меня внимательно... – его руки обхватили её голову, Чонгук внимательно смотрел в заплаканные глаза своей девушки, под которыми были подтёки от туши. – Я бы ни за что не стал спорить на тебя снова. Я ведь говорил тебе, что за то время, которое мы не виделись, всё изменилось. Я уже не тот, что был раньше, правда. Не знаю, откуда у тебя эта странная информация, но она лживая, я клянусь. Малыш, я люблю тебя.
Девушка смотрела в его глаза, как заворожённая. Тонула в них. Маленькая влюблённая дурочка, которая должна становиться сильнее.
Всё это слишком сладко и мало похоже на горькую правду. Отчего-то всё, что было раньше, показалось Лисе таким лживым и мерзким, что она нашла в себе силы.
Нашла в себе силы отвесить Чону сильную пощёчину.
– Нет, Чон. Это я. Я люблю тебя. А ты просто конченный ублюдок. Желаю тебе сдохнуть, захлебнувшись в собственном вранье.
Казалось, что слёз уже не должно быть, но девушка всё равно плакала.
Плакала, всматриваясь в изумлённые глаза любимого человека. Плакала, когда развернулась и пошла домой, даже не удосужившись застегнуть куртку. Плакала, поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде: на лифте ехать не стала, хотела успеть успокоиться до того, как зайдёт в квартиру, чтобы избежать расспросов родителей. Чуть всхлипывала, пока кричала им, что она дома.
А потом рыдала навзрыд, когда поняла, что находится дома одна.
