Лиза. Лизонька. Индиго. Она была весьма необычной, и довольно привлекательной девочкой. Её добрые карие глаза, наполненные светом и любовью, были способны растопить сердце каждого, с кем она пересечётся даже самым мимолетным взглядом. Лиза была весела, но и в тоже время печальна, будто её маленькое сердце вечно что-то терзало. На её макушке, выкрашенной в глубокий чёрный всегда была какая-нибудь причудливая, яркая шапочка, что довольно хорошо подчеркивала её бунтарский образ. Она всегда таскалась в больших кофтах, что впитали в себя аромат её сладкий аромат, который я ощущала буквально каждое утро, намеренно стараясь пройти мимо неё как можно ближе. Я не могла понять этот тонкий, манящий запах, но он мне безусловно нравился настолько сильно, что голова приятно кружилась, когда в нос попадала хоть капля её аромата. Это была самая настоящая эйфория, которую даже наркотики были неспособны мне обеспечить. В её утонченных, белоснежных ручках, что казались настолько же хрупкими и драгоценными, как дорогостоящий фарфор, постоянно мелькали банки с приторными энергетиками, а во рту она вечно мусолила жвачку. Никогда не питала к ней любви, но видя, с каким удовольствием она мусолила её во рту, хотелось закинуть всю невзрачную пачку в рот, думая о ней.
Каждую свободную минуту, каждый день, перед сном и просыпаясь, я думала о ней и не могла найти этому здравого объяснениями. Андрющенко манила меня, словно магнит, сначала являясь для меня необходимость, такой же как кислород, а вскоре, когда мы начали подрастать на глазах друг у друга, и Лиза, что в детстве была невзрачным глупым гномиком, обрела безумно привлекательные черты лица и тела, я ощутила себя заинтересованным мальчишкой.
Признаваться в том, что Андрющенко мне нравилась, как девушка, я даже не думала. Ни себе, ни другим. Наша с ней взаимная ненависть не позволила бы стать для друг друга кем-то больше, чем просто бывшие подруги.
Я всегда ощущала смешанные чувства к Лизе, но в приоритете была ненависть и зависть. Непонимание, почему она, а не я? Кулаки чесались каждый раз при виде этой очаровательной особы. Хотелось раз и навсегда стереть с её лица беззаботную кривую улыбку, чтобы она хотя бы раз ощутила, что такое боль. Не моральная, но хотя бы физическая, и может быть, тогда, мне бы стало чуть легче.
Нет. Не стало бы...
Но я не могла...не могла пересилить себя, и сделать то, что потом бы она мне точно никогда не простила. То, как она скалилась при виде меня, вызывало искренний задор, ведь Лиза, сколько бы времени не прошло, всем своим поведением показывала, что до сих пор любит, хоть и никогда в этом не признается...
