Притворись

16

Дженни

Не знаю, то ли мне закричать и заплакать, то ли что-то бросить и свернуться на полу. Что-то в моей маме заставляло меня чувствовать себя четырнадцатилетней и снова злиться. Я ненавидела это, но никак не могла от этого избавиться. Она просто никогда не оставляла эту тему в покое.

Мне не нужны были фотографии Айрин повсюду, чтобы помнить ее. Я видела ее в метро, на концертах, проходящей мимо на улице. Я видела ее, закрывая глаза. Раньше я видела ее, когда смотрелась в зеркало, до того, как изменила прическу и разрисовала кожу. Каждый раз, когда мама смотрела на меня, я видела отражение Айрин в ее взгляде, как будто она очень сильно хотела поменять нас местами и вернуть свою хорошую дочь.

Не важно, сколько раз я говорила, мама все время пыталась сделать так, чтобы праздники крутились вокруг Айрин. Она хотела говорить о том времени, когда Джухен сделала то или сказала это. Мама так много о ней говорила, что казалось, будто ее фантом сидит за обеденным столом, утаскивая за собой все счастье и весь нормальный разговор в царство небытия.

Как жаль, что я не умерла. Хотя мама уже заставляла меня чувствовать себя такой. Черт, у нее даже альбом всегда наготове, чтобы показать миру другую темноволосую куклу , не важно, что я уже давно не являюсь той девчонкой. Никто не хотел смотреть фотографии этой Дженни. Только Руби Джейн.

Что неправильного в том, чтобы прошлое оставлять в прошлом? Почему мы должны тащить все наши проблемы в будущее? Я не могла вздохнуть из-за всех тех призраков, которые мама тащит за собой. Я не вписываюсь в этот мир и чем больше пытаюсь, тем сильнее ощущаю, что не вписываюсь никуда.

Я лежала на кровати, прижавшись лицом к подушке, когда почувствовала, как матрас прогнулся. Я знала, что это, должно быть, Лиса. После ссор мама никогда ко мне не приходила, проще сделать вид, что их не было. А папа избегал всего того, где участвовали эмоции. Я приподнялась на локтях и посмотрела через плечо, заметив ее, осторожно сидящую на самом краю матраса. Между нами она оставила полметра.

Я перевернулась на спину и стала ждать, когда она что-нибудь скажет. Начнет задавать вопросы.

Но она молчала. Она лег рядом со мной, по-прежнему осторожно, чтобы сохранить между нами расстояние. Одну руку она положила себе под голову и в молчании уставился в потолок. Так близко я видела, что у нее достаточно широкие плечи, но очень худые. То есть, я чувствовала их, но у меня не было возможности действительно посмотреть на нее. Ее руки были худощавыми, но мышцы проглядывались, а грудь миниатюрной. Я наблюдала за тем, как двигалось ее тело, когда она вдыхала и выдыхала. Этот ритм успокаивал.